Мыловарня леди Мэри

Но сейчас, когда мы ехали верхом в начинающейся ночи, я замечала насколько они похожи. Чем-то неуловимым. Посадкой. Мелкими жестами. Поворотом головы... Значит мне не показалось, решила я, они родственники. И это явно какая-то чертовщина. Граф, которые не граф, родственник, который не родственник... Ну, так ведь родственников не приветствуют? А еще получается, мой жених явно знает этого «графа», а вот он его — нет... И это еще один странный факт в копилку моих подозрений.

Надо будет сегодня вечером, как-нибудь поговорить с женихом... прояснить ситуацию. А то у меня ощущение, что среди всех, я знаю меньше всех. Даже меньше моего телохранителя Василия. Он с таким благоговением поглядывал на пятерку охраны графа... как будто бы фанатично настроенная девица на кумира.

В замке мой жених спешился и, как обычно, помог слезть с лошади мне. Я любила эти моменты, можно было на мгновение дольше положенного замереть в его объятиях. Уткнуться ему в грудь и на секунду представить, что вокруг никого нет. Только мы.

Но сегодня я почувствовала, как он напряжен. Еще одна монетка со звоном упала в копилку подозрительных фактов. Кто же ты, граф Васильчиков? Что ты прячешь за своей лучезарной улыбкой?

В холле нас ждали взволнованные Анна и Левушка. Увидев незнакомца, склонились в поклоне. У них не было титула, поэтому поклон был очень низким, и это резануло мне по сердцу. Папенька-папенька, что же ты наделал. Как ты мог так подставить своих детей.

- Анна, Лев, познакомьтесь, это его сиятельство граф Васильчиков, - глухо произнес мой жених, глядя на макушки склоненных детей, - господин граф, это незаконнорожденные дети барона Васильева и моей матери. У них нет титула, но мы с невестой намерены принять их в семью при первой же возможности.

- Очень рад познакомиться, - граф снова улыбнулся, а я увидела, как щеки Анны пошли пятнами румянца. А интуиция завыла с утроенной силой. Черт возьми, вспомнилось ругательство моего мира, неужели проблема именно в этом? Надо проследить за сестренкой. Шестнадцать лет слишком опасный возраст, чтобы надеяться на благоразумность. А первая любовь всегда слишком ошеломительна, чтобы помнить о приличиях... по себе знаю. Если бы не железная воля моего жениха, то и у нас все могло бы быть по-другому. А графу я не доверяю.

Ужин прошел напряженно. Не знаю, что именно рассказал мой жених младшим, но они сидели за столом бледные и напуганные. А граф ничего не замечал. Он как обычно улыбался и шутил, не обращая внимание на тяжелую атмосферу в столовой.

- Господин барон, - после трапезы и огромного количества комплиментов повару и мне, как хозяйке замка, - обратился граф к моему жениху, - мы могли бы побеседовать наедине?

- Разумеется, - внешне мой жених остался все так же беспристрастен, но я слишком хорошо его знала, чтобы не заметить, как он переменился в лице, - я провожу вас в кабинет...

- Я могу присутствовать при разговоре? - как можно любезнее поинтересовалась я, игнорируя фразу графа про «наедине».

- Не стоит, госпожа баронесса, - улыбнулся граф.

- Мария Львовна, вам лучше отправиться в свои покои, - холодно заметил жених. Он перевел взгляд на младших, - и вам тоже.

Мы разошлись... Мама-Васка причитала, что не зря ей вчера приснился плохой сон. Очень уж неприятный этот граф, хотя и улыбается так, как солнце весной.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

От ее причитаний мне становилось только тревожней.

Я металась по гостиной, подволакивая начавшую неметь левую ногу и чутко прислушиваясь к шагам в коридоре. Наконец, я услышала, как мой жених идет к себе. И кинулась к двери:

- Михаил Андреевич, - начал было я, но он перебил меня неожиданно резко.

- Мария Львовна, вернитесь к себе, - и захлопнул мою дверь едва ли, не ударив меня по носу...

Черт возьми! Что же происходит?! Пульс грохотал в висках, как гидравлический молот, который я видела по телевизору.

- Маруся, - испуганный шепот мамы-Васки... она показывала на мою спальню, откуда раздавался какой-то странный шорох...

Я кинулась туда! Дверь! Точно! Там же есть дверь, которая соединяла супружеские спальни и которой мы еще никогда не пользовались. А с мой стороны она вдобавок была забаррикадирована комодом. И сейчас мой жених тихо ругался, двигая в темноте мебель.

- Михаил Андреевич, - кинулась я к нему в объятия, - что происходит?

- Мария Львовна, - сжал он меня, прижимая к себе с каким-то отчаянием в голосе, - я должен уехать... простите, не могу рассказать в чем дело... - он замолчал, - этот граф не граф... вы ведь уже поняли?

Я кивала, не в силах говорить. Мне не хотелось отпускать жениха, и я разрыдалась, отчаянно цепляясь за него.

- Маша, - жарко выдохнул мой жених и неожиданный поцелуй обжег мои губы. Долгий, тягучий и сладкий. И совсем не целомудренный.

- Это принц... четвертый сын короля... я не могу ослушаться, - прошептал мне прямо в губы мой любимый, - но я обязательно вернусь...

- Когда ты уезжаешь? - прошептала я сквозь слезы.