Мымра! (СИ)

— Тогда поехали, нас ждут, — Егор помогает мне надеть пальто, свое держит в руках, и мы спускаемся на парковку. Месяц назад он уговорил меня переехать к нему вместе со Стаськой. У него и квартира больше и район ближе к работе, а преимущества подземной парковки я оценила сразу. Особенно, как сейчас, когда на улице было мерзко, и лил дождь. Едем молча, чуть тихо играет музыка, по стеклу ползают дворники. На улице льет как из ведра. В машине тепло и меня клонит в сон. И кто придумал проводить в субботу этот кастинг?

Пару недель назад Егор решил, что я точно не могу больше работать его секретарем, не по статусу.

— Моя невеста не должна сидеть в приемной, будешь моим помощником. Работу ты знаешь, повышение заслужила, а сюда посадим толковую женщину.

— Я справляюсь, — говорю ему, на что он кивает.

— Это пока, а потом подготовка к свадьбе. Свадьба. Медовый месяц опять же, — хитро прищуривается он, предвкушая наш отдых, — На кого я оставлю все?

— Я могу совсем справиться, — не соглашаюсь я.

— Можешь, а вот я нет, хочу, чтобы ты была все время рядом, — говорит Егор, ну ладно пусть как хочет.

И вот сегодня мы едем, чтобы выбрать из кандидаток, что придут на собеседование, самую нужную и толковую. Не доезжая пару километров до нашего делового центра, Егор вдруг бьет себя по лбу ладонью и съезжает с трассы в карман. Поворачивается ко мне и сверлит сердитым взглядом, почти как я утром.

— Скажи ка мне, где наши «кровавые дни»? — спрашивает он возмущенно, — Ты, поэтому такая злая с утра? — смотрит на меня в ожидании ответа. Заметил все-таки, что месячных нет, ну еще бы, если каждый день почти полтора месяца из кровати не вылезать.

— Когда ты мне хотела сообщить? — наседает он, — Вера?!

Глава 43. Егор

Глава 43. Егор

Всю голову с утра сломал, что не так. Перебрал все: погоду, машину, рубашки, даже полы предложил помыть, а тут такое. Только когда ехали в машине, мысль пришла, чуть не затормозил посреди трассы. Пришлось съехать в карман.

— Скажи-ка мне, где наши «кровавые дни»? — спрашиваю ее сердито, — Ты, поэтому такая злая с утра? — смотрю на Веру в ожидании ответа. — Когда ты мне хотела сообщить? Вера?!

Она сидит, ручки на коленях сложила, глазки в пол, ну сама невинность.

— Вера, не выводи меня, — говорю с тихой угрозой, — Мы беременны?

— Да! — взрывается она, — А все ты! Я успею Вера, я все сделаю как надо. Не переживай! — начинает кричать, а меня всего словно кипятком ошпаривает. Улыбка до ушей расползается, в груди, словно фейерверк взрывается. Даже не слышу ее гневных криков. Отъезжаю на кресле подальше от руля и сгребаю Веру к себе, сажаю на колени и утыкаюсь носом в ее грудь, вдыхая такой родной запах, что крышу сносит. Вера колотит своими кулачками по моей голове, плечам, ругается сильно, даже не хорошими словами, а я пытаюсь радостную морду свою спрятать. Не могу убрать глупую улыбку, рад так, что по фигу все. Даже не ожидал, что так накроет.

— Ты! Все ты виноват! У-у, как я зла на тебя! — продолжает голосить Вера, а я приподнимаю лицо и начинаю целовать ее. Вначале шею, потом щеки и добираюсь до губ. Какая же она сладкая, что мозг плавится, и сердце через раз стучит.

— Вер, а Вер, — шепчу ей, отрываясь от губ, что уже ответили мне, а руки ее лежат на моей шее, поглаживая завитки волос у воротничка рубашки.

— Что? — спрашивает она, чуть успокоившись.

— Я так счастлив, Вер, что слов подобрать не могу, — говорю ей, а самого чуть ли не трясет всего от радости.

— Правда? — глядит в глаза, словно подвох какой ищет.

— Очень, у меня вот тут, словно взрывается все, салют долбанный бьет, — кладу руку на свою грудь.

— Ох, Завьялов, — вздыхает Вера и прижимается лбом к моей щеке, — Рано еще.

— Ничего не рано, в самый раз, — отвечаю ей и шарю в кармане, достаю телефон, — Так, в офис мы не едем, пусть Батя сам там рулит. Мне все равно кого он там подберет, а мы едем к врачу, и заявление подавать. Хватит уже. Ты же не хочешь на свадьбе с животом быть?

— Я вообще не хочу быть как бочка, — отвечает моя милая Мымра, пока я набираю отца.

— Пап, привет, мы не приедем, — отвожу телефон от уха, где слышна отборная ругань.

— Какого хрена, Егор! — кричит отец, — Мне нужна твоя секретарша или тебе?

— Все сказал? Мы едем в больницу, — на том конце молчание и уже другой крик:

— Что у вас там опять случилось? Стаське снова хвост прищемили дверью? — орет отец, ну да, неделю назад было такое, ездили даже с Верой в больницу, рентген кошке делали, но обошлось.

— Ну, зачем, зачем, беременны мы, — говорю в трубку, и наступает тишина. А вот это уже начинает меня пугать, — Але, пап? Черти что, — это уже Вере говорю, которая сидит и молча слушает.

— Он там в обмороке что ли? — тихо спрашивает она.

— Не знаю, молчит и в трубку сопит. Пап? Ты нас пугаешь, а Вере нельзя. Мы к врачу поедем, пусть посмотрит, проверит.

— Позжайте, — как-то сдавленно отвечает отец, если бы не знал его, то подумал, что плачет.

— Позвони потом, обязательно, — уже тверже говорит отец и отключается.