Мыс альбатросов (СИ)

— Не-а, — со слабой усмешкой заметил Гарри. — Тут гораздо просторнее, поверь моему богатому опыту. Это ли место не рай земной?

— Охотно верю, — подхватил Рон, хмыкнув. — Когда всё закончится, тётя Мюриэль издаст мемуары о том, как помогала лидеру сопротивления.

— Наконец кто-то заткнёт за пояс Риту Скитер!

— Ага, — сказал Рон, мельком оглядывая окружающее пространство, и зашёлся в страшном кашле.

— Слушай, тебе не стои…

— Давай начистоту, Гарри, — сказал Рон, справившись с рваным дыханием. — Дальше ты как-нибудь без меня. Пора признать, что грим скоро явится по мои косточки.

— Не мели чепуху, — укоризненно произнёс Гарри. — Я даже не знаю, за что теперь браться. Мне понадобится совет, твоя помощь, Рон. Если хочешь, твой стратегический ум.

— Сам-то понял, что сказал?

— Ты провёл лучшую шахматную партию в истории школы! Забыл?

На это Рону было нечего возразить, он вздохнул, поёрзал на покрывале и застенчиво улыбнулся.

— Так что у нас с диадемой?

Смена темы немного воодушевляла. Главное — увести Рона от траурных мыслей.

— Отправилась вслед за медальоном. Нотт не подвёл нас.

— Хорошо, будет кому присмотреть за Гермионой.

Вот опять! Гарри открыл было рот, чтобы возразить, но Рон покачал головой.

— А ведь мы с ней почти поцеловались.

Гарри, наверное, выглядел здорово ошарашенным, потому что Уизли добавил:

— На Рождество. Я ей признался, ну… знаешь, в чувствах. А она убежала. Я мастер выбирать подходящий момент.

— Наверное, — участливо сказал Гарри, — она застеснялась.

— Думаешь? — усомнился Рон, разминая затёкшую шею. — Хотя всё может быть. Всё-таки у меня был кое-какой опыт отношений с Лавандой, а у неё только один поцелуй с Крамом, и тот, как она потом призналась, под омелой.

«Кое-какой» — конечно, преуменьшение, сильное преуменьшение. Бон-Бон и Лав-Лав нанесли Гарри не одну душевную травму своими обжиманиями в гостиной, в коридорах, в классах, в раздевалке…

— Да, я помню, — сдержанно отозвался он.

— Теперь, думаю, это к лучшему.

Оба умолкли.

Гарри уставился на луну — щербатый месяц в окружении нескольких звёздочек. Он висел так низко, что, казалось, вот-вот зацепит верхушку тополя в саду Мюриэль.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Поттер скорее себе, чем Рону. — Обязательно!

*

Он только-только смежил веки. Неужели уже утро? Гарри нащупал очки, съехавшие на кончик носа. Когда-нибудь он научится снимать их перед сном, но для этого сон должен перейти в разряд запланированных действий.

Они проболтали с Роном всю ночь, пока небо не начало робко светлеть на востоке.

— Маму удар хватит, если она не найдёт меня в комнате, — сказал Рон, кряхтя, как столетний дед. — Пошаркаю к себе.

Тут-то Гарри и позволил себе расслабиться. Всего минутку, превратившуюся в час.

Он сел на кровати и протёр глаза, потом очки, потому что не был уверен в том, что проснулся. В центре его комнатушки расхаживала лань — серебристо-белая красавица, будто спустившаяся по лунной дорожке с небес.

Она подошла к Гарри, высоко держа голову и бесшумно перебирая копытцами. Холодная, нежная, ослепительная.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, а потом она повернулась и двинулась к окну.

— Ты хочешь мне что-то сообщить? — весь дрожа, спросил Гарри.

Патронус покачал головой.

— Тогда… что-то показать? Я должен идти за тобой?

Лань величаво кивнула. Лучи зимнего солнца, едва показавшегося над горизонтом, пронизывали её насквозь, как стеклянную статуэтку.

— Хорошо! Я иду, — уверенно произнёс Гарри, натягивая куртку. Сомнений не оставалось. Не жди чуда, если сидишь сложа руки.

Он забрался на подоконник и посмотрел вниз — там рос куст тутовника, но если оттолкнуться посильнее и поднапрячься, то можно допрыгнуть до…

Ему показалось, что лань осуждающе вздохнула, хотя патронусы не умеют дышать. Она грациозно соскочила с подоконника обратно на пол и ткнулась мордой в висящую на спинке стула мантию-невидимку.

Когда-нибудь он научится надевать её без напоминаний. Гарри озорно улыбнулся. Он вытащил из-под кровати рюкзак, взял мантию папы и осмотрелся в поисках клочка пергамента. Гермиона убьёт его, если он уйдёт, никого не предупредив.

Лань нетерпеливо забила копытцем. Она действовала бесшумно, но Гарри не хотел испытывать её терпение.

— Веди!

Патронус спрыгнул вниз, и он последовал за ним.

*

Порт-ключ, к которому его привела лань, перенёс Гарри на улочку небольшого городка или деревушки. Патронуса здесь не было, поэтому дальнейший путь оставался на усмотрение Поттера.

Дыхание застывало в воздухе — было, наверное, градусов четыре-пять мороза. Гарри разыскал в карманах перчатки. Правая давно прохудилась на большом пальце, а заштопать всё руки не доходили. Он сделал пару шагов по слежавшемуся снегу и остановился, озираясь по сторонам.

Да ведь это Годрикова Впадина!

Деревенская площадь впереди была увешана гирляндами, в центре высился хорошо знакомый обелиск… Возле него стоял человек в строгой застёгнутой под горлом мантии, выдающей в нём волшебника.