Мыс Черных сов

В комнате был абсолютный порядок. Сразу бросился в глаза чистый, свежевымытый, еще влажный пол. В воздухе витал запах хлорки.

Маша лежала на кровати на животе. Она была абсолютно обнаженной. Голова была повернута к стене. Одна рука свешивалась с кровати. В этой руке был зажат стеклянный пузырек. Второй пузырек, пустой, лежал на полу, совсем рядом с кроватью.

Закричав, Зина бросилась к подруге. Та была мертва. Глаза ее были широко открыты. В них застыло какое-то детское удивление. Казалось, Маша задает какой-то важный вопрос, и смерть прервала ее в тот самый момент, когда она почти получила ответ.

Тело Маши было холодным. В воздухе витал слабый трупный запах. Судя по всему, она была мертва уже несколько часов.

Зина прикоснулась к телу — оно было закостенелым. По всем признакам, Маша умерла еще утром и пролежала до вечера несколько часов.

И тут в глаза Зины бросился странный факт: Маша лежала на голом матрасе, без простыни. В памяти тут же всплыло белое мокрое пятно, раскачивающееся на ветру. Зина резко обратилась к хозяйке:

— Зачем вы постирали простыню? Это ведь ее простыня?

— Она сама меня попросила, — Юна пожала плечами и поджала губы, — утром. А руки у меня дошли только вечером.

— А где другая простыня?

— Откуда я знаю? — Юна снова передернула плечами. — В шкафу, может? Я думала, она сама постелит.

— Господи… — Саша стоял белый как мел. — Что же это… Господи… Отчего она умерла?

— Покончила с собой, — неожиданно резко повернулась к нему Юна. — Наглоталась снотворного, видите? Вон, пузырек в руке!

— Разве у нее было снотворное, откуда? — удивилась Зина.

— Я покупала. Она меня просила. Доставала по своим каналам, — все так же резко сказала Юна. — Она все время пила на ночь люминал.

Люминал… Зину передернуло от знакомого слова.

— И долго она пила снотворное? — спросил Саша.

— Да как у меня поселилась, так и стала покупать, — уже спокойно ответила Юна. — Две недели, наверное.

Зине отметила про себя абсолютное, ничем не прошибаемое спокойствие квартирной хозяйки. Обнаружив в своем доме мертвое тело, та была спокойна — ну прямо как лед! Ни слезы, ни волнения, ни дрожи в голосе… Она даже не изменилась в лице! В этом было что-то странное.

Страшное подозрение зашевелилось в голове Зины. Может быть, ледяное спокойствие этой Юны объясняется тем, что она уже видела тело? Раньше них?

— Надо милицию позвать, — вдруг заявила квартирная хозяйка. — Тут у соседей есть телефон. Я пойду позвоню. Вы никуда пока не уходите.

— Мы побудем с ней, — кивнул Саша.

Спокойная, даже величавая в этом страшном спокойствии, Юна удалилась.

— Давай поищем записку, — обернулся к Зине Саша, — где-то она должна быть.

— Ты думаешь? — горько вздохнула она.

Но, тем не менее, стала искать. Свои вещи Маша держала в абсолютном порядке, поэтому все было разложено по полочкам. Личных вещей у нее было очень мало, поэтому большинство полок в шкафах были пустыми. Записки нигде не было.

Они даже заглянули под кровать и за кровать — никаких следов. Ничего не обнаружив, Зина принялась осматривать тело.

В горле были следы рвотных масс, но незначительные, недостаточные для того, чтобы ими захлебнуться. Судя по всему, рвотные массы появились почти сразу перед наступлением смерти. Этот признак как раз и указывал на отравление снотворным. Если доза была велика, то до появления рвоты могло остановиться сердце.

Тело было абсолютно чистым. Зина тщательно исследовала каждый сантиметр: ни ран, ни порезов, ни синяков, абсолютно ничего. Ни следов уколов или каких-либо других ссадин, которые могли бы натолкнуть на мысль, что смерть является насильственной. Судя по первичным признакам осмотра, Маша действительно покончила с собой.

— Я не могу найти ничего подозрительного, — Зина была в полном отчаянии, — все выглядит так, словно она действительно наглоталась снотворного! Ни одного признака, что ее убили! Ну просто ничего нет!

— А я не понимаю, где ее одежда, — задумчиво произнес Саша, — почему она спала голой? Ведь сейчас же не жара! В комнате довольно холодно. Почему же она разделась догола?

— Сексуального насилия над ней совершено не было, я смотрела, — как бы не слыша его, говорила Зина, — судя по признакам, перед смертью у нее не было секса.

— Где же вещи? — продолжал свое Цимарис.

Переглянувшись, они начали искать вещи. Но их нигде не было. Плюс пол… Это откровенно смущало Зину. Кое-где виднелись лужицы воды. Судя по всем признакам, пол вымыли недавно. Но зачем? Зачем?

Прошло несколько часов, пока комната не заполнилась людьми. Пожилой следователь равнодушно осмотрел тело и принялся писать протокол.

— Где ее вещи? — Зина решительно подошла к Юне, которая тоже находилась в комнате. — Где ее одежда?

— Отдала мне для стирки, — равнодушно ответила та, — еще утром.

— Почему она спала голой?

— Откуда мне знать? — Юна бросила на нее презрительный взгляд. — Может, повредилась головой! Самоубийцы перед смертью совершают самые ненормальные поступки. Откуда мне знать, какой бред был у нее в голове?

— К ней приходили кто-нибудь — утром или вчера в течение дня?