Мыс Доброй Надежды

Никита посмотрел по сторонам и глубоко вздохнул.

— Хорошо у вас здесь,— удовлетворенно произнес он.— Тепло. А в Питере колотун и дождик все время долбит. Живем там, как корюшка на Сенном рынке...

— Смотри не перегрейся с непривычки,— напутствовал Вася, не переставая с подозрением коситься на коллегу.

— Может, спину подлечу,— продолжал мечтать Уваров, потирая поясницу.— Вы-то где живете?

— В клоповнике одном остановились...

— Ничего, Петруха нас устроит — он здесь в авторитете,— Уваров продолжал озираться.— Что-то не видать его... А обещал встретить.

— За антилопами бегает твой Петруха,— съехидничал Рогов.

В этот момент буквально в трех метрах от них бесшумно притормозил белоснежный лакированный лимузин. Передняя дверца беззвучно отворилась, и перед изумленными операми предстал высокий чернокожий парень в светлом костюме и широкополой шляпе с гербом Советского Союза.

— Никита Андреевич! — на чистом русском языке закричал чернокожий, широко улыбаясь.— С приездом вас!

— Петруччо! — обрадовался Уваров, раскрывая парню объятия.— Тебя и не узнать! Вырос, похорошел!

— Человека место красит,— философски ответил Петр, обнимая Уварова.

— Мои друзья — Вася, Игорь,— представил Уваров оперов, и те по очереди крепко пожали руку черного Петра.

— Все,— объявил Петруха, когда церемония встречи и знакомства завершилась.— Поедем ко мне, там побазарим.

— Куда? — осторожно поинтересовался Вася.— В племя?

— Домой,— коротко бросил Нгубиев, открывая дверцу лимузина.

Опера сели в салон, внутри которого пахло ароматным табаком, и огромная машина с тонированными стеклами понеслась куда-то в глубь Йоханнесбурга.

Автомобиль двигался так, что ощущение скорости совершенно пропало. Нгубиев вручил операм по банке отличного холодного пива, которое нашлось в мини-баре лимузина, и, развалившись на широком диване, рассказывал дорогим гостям историю своего венценосного семейства.

— ...Мой дед еще в семидесятых раскрутился. В Африке тогда казино не было, закон запрещал. А один фраер придумал, как его обойти. Он с моим дедом и еще с Шакилом — вождем племени сохо — тему перетер и выстроил на их землях, в саванне, отель с казино. Сан-Сити — слышали, может. Бабла, конечно, вбухал немерено. Там ведь и почва, и пальмы, и вода — все привозное. Зато после лавэ посыпалось,— Петруха изобразил рукой нажатие на рычаг игрового автомата,— как с куста...

— Смотрю, язык блатной не забыл,— добродушно заметил Уваров, отхлебнув пива.

— Хоть с вами душу отведу— Петруха приложил руку к сердцу — А то не с кем. Все на инглиш.

— Я слышал, что Сан-Сити — это африканский Лас-Вегас,— сказал Игорь.

— Сейчас, да,— с гордостью заявил Нгубиев.— Он, ну фраер этот, после еще три отеля отгрохал. С казино и всякими наворотами. А «Палас» в первую мировую пятерку входит. Тридцать рэндов, чтобы просто зайти посмотреть. А пожить — три тонны зеленых в сутки. Майкл Джексон там гужевать любил... Правда, здесь он не в авторитете.

— Деду-то что осталось? — полюбопытствовал Вася.

— Нам за аренду земли платят. Три четверти Шакилу, четверть — мне. И еще вся обслуга из наших людей. Такой уговор.

— Почему четверть? — проявил Рогов свою традиционную дотошность.

— Тут не попрешь,— вздохнул Петруха, доставая из кармана пиджака огромную сигару в жестяном футляре.— Сохо — одно из самых крутых племен. У них и земли больше, и людей.

— А твое-то племя как называется? — Уваров взмок от жары, только сейчас сообразив вылезти из куртки.

— Баквена,— ответил Петруха и подкурил сигару зажигалкой, встроенной в ручку кресла.— Племя крокодилов.

Салон заполнился ароматным туманом дорогого табачного дыма, и Нгубиев включил кондиционер. Сразу похолодало. Уваров снова накинул куртку и взял из бара очередную банку пива.

— Значит, ты теперь крокодил? — Он пшикнул колечком банки.

— Вождь,— поправив шляпу, важно представился Нгубиев.— Питер из династии Нгуби. Короче, Петр Первый...

— Как же тебя угораздило? — удивился Плахов.

— Деда отец мой сменил, хотя и не рвался особо.— Петруха пристроил сигару в пепельнице и достал из холодильника банку пива.— Он инженер-строитель, свое дело любил, но дед приказал. А у бати всего один сын был, остальные девки. От разных жен. И когда этого наследника лев задрал, тут он обо мне вспомнил. И уломал приехать.

— Недолго уламывал,— хитро прищурившись, заметил Уваров.

— Если честно, то да. У меня как раз проблемы со следствием намечались... Спасибо Никите Андреичу, выручил.

Никита кивнул.

— А как там пацаны? — поинтересовался вождь.

— Еще сидят,— вздохнул Уваров и сделал большой глоток пива.

— Во, бля, Фемида хренова! — возмутился Петруха.— Мы ж с того козла свой долг требовали!

— Питер, не бередите старые раны, для здоровья вредно,— иронично посоветовал Уваров.— Вам еще баквенами управлять.

— Надо пацанам дачки закинуть,— откликнулся Петр Первый и, глянув в окно, объявил: — Почти приехали.

— А батя-то твой где? — проявил заинтересованность Вася.

— Три года как умер. От пневмонии...

Лимузин притормозил перед высоким белым забором, за которым виднелась черепичная крыша огромного особняка.