Мышь, которая зарычала

— Это была битва с французами в ущелье Пино. Под двуглавым орлом Фенвика выступало триста сорок человек — триста лучников и сорок латников в доспехах. Тысяча двести французов трижды начинали атаку, но их встречали стрелы наших лучников. К концу дня в ущелье лежало семьсот мертвых французов. Наши же потери составляли только пять человек.

— И с тех пор мы больше не воевали? — спросила герцогиня, целиком поглощенная маленькими рубиновыми зернышками граната.

— Ни разу, — ответил князь. — В этом не было необходимости. Битва в ущелье Пино навсегда установила суверенитет герцогства Великий Фенвик.

— Ну и плохо, что у нас нет практики ведения боевых действий, — пробормотала герцогиня.

— Не сомневаюсь, — сказал Маунтджой, — что, если возникнет необходимость, мы сможем постоять за себя. Наше национальное оружие, луки, настолько вне времени, что и теперь это — супер-оружие. Из него можно убить на расстоянии в пятьдесят ярдов.

— Приятно слышать, — сказала герцогиня, отложив в сторону шкурку граната, — потому что скоро мы начинаем войну.

— Лук, — продолжал князь, — это пример такого оружия… Извините, ваша светлость, что вы сказали? Я не ослышался? Мы начинаем войну?

— Именно так, — подтвердила Глориана.

Князь выронил свой монокль на колени.

— Ваша светлость, это серьезно?

— Совершенно серьезно.

— Что за странная идея! — воскликнул князь. — Это ужасно! Подобные решения не принимаются так поспешно! Ваша светлость, вы хорошо себя чувствуете?

— Вполне хорошо, — ответила Глориана. — Посмотрите, нет ли поблизости мистера Бентера, чтобы мы могли начать Тайный совет.

Князь понял, что надо исполнить приказ повелительницы, и, несмотря на удивление, которое почти парализовало его разум, он вышел на поиски вождя партии разбавителей. Он отсутствовал чуть дольше, чем позволял придворный этикет, и, когда он вернулся с мистером Бентером, было заметно, что они оба очень взволнованы и обеспокоены.

Герцогиня Глориана XII в официальных случаях, подобных этому, мгновенно превращалась из милой девушки в правительницу. Два свежеизбранных лидера только сейчас начали это осознавать. Несколько минут назад Глориана была прелестной девушкой, которая наслаждалась соком зернышек граната. И вдруг она обернулась герцогиней, полной решимости править своим государством.

— Вы согласились, — продолжала Глориана, — чтобы я предложила Талли Баскомбу организовать коммунистическую партию. Однако ему удалось объяснить мне, насколько неправильными были наши планы.

Князь Маунтджой и мистер Бентер обменялись удивленными взглядами.

— Мистер Баскомб, — продолжала Глориана, — убедил меня в том, что, даже если наш план осуществится, Великий Фенвик может быть обвинен в международном грабеже и это запятнает нашу честь, которую мы пронесли незапятнанной через века.

— Но, ваша светлость, — возразил Маунтджой, — честью народ не накормишь. Если выбирать между духовным и материальным, приходится отдать предпочтение материальному. Человеку трудно задумываться о душе, пока он как следует не поест. Голодные страны не могут позволить себе удовольствие сохранять честь и иметь приятные манеры.

— А я с вами не согласен, — вступил в разговор Бентер. — Мне даже начинает нравиться этот Талли, хотя прежде он меня сильно раздражал. По моему мнению, ни человек, ни страна не выживут, поступившись собственным достоинством.

— Точно то же говорил и мистер Баскомб, — сказала Глориана. — В любом случае, он отказался организовать коммунистическую партию, потому что не согласен с коммунизмом. Правда, с демократией он тоже не согласен. Похоже, мистер Баскомб и сам не знает, с чем он согласен.

— Давайте-ка вернемся к добавлению воды в вино, — вставил Бентер. — Это единственная возможность выбраться из наших трудностей. И нет в этом ничего предосудительного. В законах Великого Фенвика не указывается, сколько воды должно быть в вине.

— Если вы это сделаете, то уничтожите главный источник государственных доходов, — с горячностью возразил Маунтджой.

— Не согласна ни с тем, ни с другим, — сказала Глориана.

— Вероятно, у мистера Баскомба есть какое-то предложение? — не без сарказма спросил Маунтджой.

— Именно потому я вас и пригласила, — ответила Глориана. — Мистер Баскомб нашел способ получить деньги от Соединенных Штатов и сохранить незапятнанной нашу национальную гордость. — Глориана сделала паузу, чтобы ее следующая фраза прозвучала особенно значительно. — Мистер Баскомб предложил нам объявить войну Соединенным Штатам Америки.

Второй раз за утро Маунтджой выронил на колени свой монокль. Мистер Бентер дернулся так, будто кто-то толкнул его в спину.

— Объявить войну Соединенным Штатам?.. — повторил он, словно не веря собственным ушам.

— Объявить войну Соединенным Штатам? — как эхо, отозвался князь. Он был так потрясен, что никак не мог водрузить монокль на место.

— Объявить войну Соединенным Штатам, — спокойно повторила Глориана, и в ее тоне прозвучала уверенность в правильности этого решения.