Мышастый конь Лютый

– Дядь Гаврила, а правда, что ты вчера немца убил?

– Откуда знаешь? – Савкин методично водил жёсткой щёткой по лошадиной спине.

– Мужики балакали.

– М.. – продолжал методично чистить коня Савкин.

– Правда?

– Ну, правда. Чш, Лютый, не крутись.

– Испугался, дядь Гаврила?

– Только дурак, Петька, не испугался бы.

– А я бы не испугался!

– Ну и дурак… – Савкин обошёл коня и стал чистить круп с другой стороны.

Лютый повернул голову к Петьке и показал зубы.

– Чего он? – Петька обиженно отошёл на шаг назад.

– Говорит, дурень ты.

– Тоже мне, герои! – Радимов развернулся и потопал к своим.

Через неделю отбили Краенку и повернули на север. Наступающие части дивизии мяли под себя фрицев, но то там, то сям появлялись группы уцелевших немцев, убивавших озверело, как в последний раз (что, впрочем, так и было). В первый февральский день с левого фланга на дивизионный хвост напали фашисты. Они крошили из пулемётов людей и коней в продовольственном обозе. На выручку бросились все ближайшие солдаты и офицеры. Когда Савкин подъехал к одной из телег, то увидел под колесом завалившегося Петю Радимова. Тулуп был в крови, шапка наползла на глаза.

– Пётр, слышишь? Живой?! – Савкин столкнул с парня шапку. Серые радимовские глаза бессмысленно повели из стороны в сторону, пытаясь сфокусироваться. – Петя, это Савкин, держись!

Подвёл Лютого, взял тяжёлого Радимова на руки и с кряхтением перекинул через седло, привязал к луке за туловище. Петькина голова завалилась на шею Лютого.

– Больно, – прошелестел раненый.

– Петька, держись, тут лазарет рядом.

И быстрым шагом повёл Лютого в сторону санитарного поезда, ползшего за дивизией. Петька раскачивался, голова сползала, Савкин бережно приподнимал его и облокачивал опять на Лютого. Конь шёл настолько быстро, как мог, чтобы не перейти на рысь, словно понимал, что мальчика в седле растрясёт.

– Холодно, дядя Гаврила, – опять прошептал Петя.

Не останавливая коня Савкин сдёрнул с себя шапку, нахлобучил Петьке на голову, потом расстегнул шинель и набросил раненому на плечи.

– Давай, мальчик, давай, – обращаясь то ли к Радимову, то ли к Лютому, молил радист.

Метров через триста Петька застонал и заскользил вниз, тогда Савкин вскочил за седло, обнял раненого и дёрнул за поводья:

– Гони!

Лютый дёрнул с места и побежал галопом в сторону лазарета. Савкин прижимал Петьку одной рукой, второй держа повод. Помощник интенданта стонал, чем даже успокаивал второго – значит, живой. Когда до санитаров оставалось с полкилометра, Петька замолчал и Савкин закричал громко:

– Петя! Петя! Не спи!

Тот перевесил голову в другую сторону и отчётливо сказал:

– Я умру. Мне страшно.

Савкин отпустил поводья, сжал Лютого ногами и прижал Радимова к себе второй рукой.

– Я умру тебе! У меня дома сын Петька, я как ему буду в глаза смотреть!

Наддал коню в бока и вцепился в седло.

* * *

Эпилог

В начале апреля на озерце возле села Клюки только что вымытый Грифель скакал по свежему лугу. Лежавший тут же хозяин жевал травинку и смотрел в небо. Потом приподнялся на локте, посмотрел на своего коня и сказал:

– Какой же ты Лютый, ты Лютик…

* * *

Дед дошёл до Бризена и был демобилизован в сентябре сорок пятого. Он вернулся домой, к Анисье и четверым детям. Пятым ребёнком стал мой отец, Николай Гаврилович Савкин.

Я не знаю, был ли Петька Радимов в действительности или нет, но конь Лютый был точно.

© Ольга Николаевна Савкина 2021

Все права защищены. Никакая часть версии этого произведения не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в интернете или корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. Для связи novelcww@gmail.com.