Мышеловка

– Но ты выбрала другую жертву, – быстро отозвался Марков. – Когда Милена предупредила тебя о предстоящей свадьбе Николая и Ксении, ты пришла в ярость: как же так – тебя предает любимый человек? Ты подсыпала нам снотворное, вот это. – Егор вытащил из кармана пустой пузырек. – Извини, но я нашел его в вашей комнате под матрасом. Дождалась, когда мы все уснем. Затем спокойно прошла к Милене и Вадиму, вытащила из-под кровати меч – ты всегда любила эффектные сцены – и заколола Комочкова.

– Чушь! Я любила его! – закричала Маша. – А ты… ты… как ты мог рыться в наших вещах, ищейка?

– Любимых-то чаще всего и убивают первым делом, – невозмутимо ответил Марков. – Что ты на это скажешь?

– Пузырек нам наверняка подбросили, – вмешался Сеня. – Убийца хотел, чтобы подозрение пало именно на нас. Как же иначе? И у меня, и у Маши все причины желать смерти Николая. Только не забывайте, что меченосцем у нас является Вадим. Это его оружие.

– Ну и что? – спросил я.

– А то, что ты точно так же мог убить Комочкова. Ты или Милена.

– Да с какой стати?!

– А ты спроси у самого себя, сколько задолжал Николаю денег?

– Ну, много… Но это не повод для убийства.

– Еще какой! Самый объяснимый. К тому же он был во сто раз удачливее тебя. Ему все давалось легко. И ты всегда завидовал ему.

– Неправда, – возразил я, хотя в его словах была доля истины. Меня действительно порою раздражала счастливая звезда Комочкова, которая светила ему, а не мне. Но убить?

– А теперь перейдем к Милене, – продолжил Барсуков, и уже по его лицу я понял, что сейчас он скажет какую-нибудь гадость. – Ведь она самая близкая подруга Ксении? И вот та решила выйти замуж. Значит, теперь будет потеряна для нее. А до какой степени они были близки друг с другом?

– Чего-то я не понимаю, – сказал я, туго соображая.

Но Марков ухватил мысль Барсукова гораздо быстрее.

– Сеня намекает на то, что они были лесбиянки, – насмешливо произнес он. – И Милена убила Комочкова, как соперника. Забавная гипотеза. – Он ухватил меня за руку, потому что я рванулся к Барсукову. – Сядь и успокойся. Ты видишь, что твоей жене весело? Посмейся и ты. Но Сеня отбивает удары мастерски, надо признать. Даже переходит в наступление.

– Гнида он, – хмуро сказал я.

– А это как посмотреть, – усмехнулся Барсуков. – Вся каша заварилась из-за того, что ты пригласил нас в Полынью. Сидели бы мы в Москве – и никто бы Николая не убил. Наоборот, все бы были счастливы, пусть даже с шорами на глазах. И дружны по-прежнему.

Мне не хотелось об этом думать, и я ничего не ответил. Но даже если это было так и в Полынье нашей дружбе пришел конец, то я не жалел об этом. Лучше идти дальше одному, освободившись в своем сердце от случайных попутчиков. Мы очень часто принимаем тех, кто был с нами в дни юности, за преданных и верных товарищей. И не хотим признать за ними право на внутренние изменения – в хорошую или плохую сторону. Словно они всегда должны оставаться в том образе, который нам удобен и привычен. Но время смывает и позолоту и грязь.

– Егор, ты в курсе того, что некоторые свои статьи Николай подписывал псевдонимом? – спросила вдруг Маша.

– Это обычная практика журналистов, – отозвался Марков, а я поинтересовался, чувствуя здесь что-то жареное:

– Какие статьи?

– Криминального характера. О коррупции, – произнесла Маша. – Он мне как-то признался в этом. Я и не думала, что нашумевший московский обозреватель Герасимов, который вскрывал связи мафии и милиции – это он.

– Быть не может! – удивился я. Мне также было знакомо имя Герасимова, да и кто его не читал? Журналист проникал в самые сокровенные тайны московской элиты и уголовных авторитетов. Теперь понятно, почему Комочков скрывал этот факт. Писать на подобные темы, особенно в наши дни, было чревато. Можно получить пулю в лоб. Причем неизвестно, с какой стороны: то ли от мафии, то ли от правоохранительных органов. А прикрывался статейками о полтергейсте! Вот где настоящая-то нечистая сила прячется – не в квартирах, а в государственном аппарате.

– Последняя тема, которую он разрабатывал – о налоговой полиции, – продолжила Маша. – Я даже читала кое-какие черновики из его материалов. Он мне сам показывал. Сильно, Речь там, между прочим, идет о твоем ведомстве, Егор. Если бы статья вышла, то она прогремела бы как взрыв бомбы. Вас бы всех погнали на нары. Ты знал об этом?

– Глупости. – Впервые я увидел в лице Маркова некоторое смущение. – Он много фантазировал. И пользовался непроверенными данными. Гонялся за дешевой сенсацией.

– Но ваше ведомство хотело остановить публикацию!

– Комариный укус! – отмахнулся Егор.

– Как знать. Вот вам и еще один повод для устранения Николая.

– Ты хочешь сказать, что я специально приехал в Полынью, чтобы убить его? – Марков усмехнулся.

– Но ты же подозреваешь нас? Почему бы и к тебе не предъявить подобные претензии? Грядут выборы, а вам, государственным чиновникам, надо быть чистенькими.

– Я розыскник, а не наемный убийца, – возразил Марков.

Мне показалось, что он даже обиделся на нее.

– Итак, – произнес я, подводя итоги, – вне подозрений у нас остается одна Ксения.