Мышеловка

Тогда я еще не знал, насколько наш разговор будет близок к истине. Когда мы вернулись домой, меня освободили от кухонных обязанностей, а подготовкой к ужину занялись женщины. Разогрели долгожданного поросенка, достали с ледника холодную закуску и все остальное, а Комочков стал открывать бутылки. Наконец стол был полностью сервирован, и мы уселись, горя желанием немедленно приступить к трапезе. Аппетит после купания в озере разыгрался нешуточный. Даже у меня, наглотавшегося доброй порции воды. И хотя я чудом избежал смерти, но меня не покидало какое-то странное ощущение, что я повторяю путь деда, и мое сегодняшнее спасение – лишь отсрочка. Самое главное ожидает не только меня, но и всех нас, явившихся в Полынью с беззаботным весельем, впереди.

Марков постучал вилкой по бокалу, призывая всех к молчанию.

– Хочу сказать тост! – произнес он строго. – Втяните языки и слушайте. Мы собрались здесь благодаря усилиям нашего дорогого полупокойника Вадима Евгеньевича Свиридова. Но есть еще одно обстоятельство, которое заставляет меня внести минорную ноту в наш праздничный ужин. Это – нелепая и трагическая смерть Арсения Прохоровича, моего дальнего родственника и кровного деда Вадима, в чьем доме мы имеем честь пребывать. Я мало знал этого воистину замечательного человека, но был много наслышан о его феноменальных способностях. Он исцелял людей – а это высшая мудрость и истинное призвание, которое дано не каждому. И если он сейчас… слышит нас, то пусть возрадуется и пребудет в мире и вечном покое! Помянем его, друзья, и не будем забывать о тленности всего сущего и близости неизбежной смерти! – Закончив свою витиеватую тираду, Егор лихо опрокинул в себя водку, не позабыв крякнуть при этом.

– Ну… ломанул! – с завистью произнес Комочков. – Где это ты так тостировать научился?

– Приходится, понимаешь ли, пить с разными барыгами ради дела, – ответил Марков, пережевывая ветчинку.

– А правда, что твой дед был… колдуном? – спросила вдруг Ксения.

– Не знаю. Наверное. Так он сам себя называл, – сказал я.

– И может явиться ночью? Как привидение?

– Ровно в полночь, – уточнил Комочков. – К тебе первой. Ты еще никогда не соблазняла привидение? Приготовься.

– А он был симпатичный мужчина?

– Как наш Вадим. Он и сам, должно быть, колдует по ночам. Лапки лягушек варит.

– Милена, твой муж знает какие-нибудь заклинания? Чем он тебя приворожил?

– Не скажу, – ответила Милена, поглаживая мое плечо.

А гроза тем временем продолжалась и становилась все сильнее и сильнее. Дом буквально сотрясался от сильных порывов ветра, и казалось, что на поселок надвигается ураган. В зале не было окон, возле стен горели лишь свечи, но мы все ощущали, что где-то над крышей сверкают молнии, и слышали рокочущие раскаты грома. Все это сливалось в какую-то тревожную симфонию дождя, ветра и грома, щемящих душу звуков, словно небесный оркестр принялся исполнять свой траурный марш. И мы, сидящие за столом, будто бы справляли поминки, и даже шутливый разговор не мог помешать напряженному ожиданию чего-то сверхъестественного, которое обязательно должно было случиться.

– Страшно как-то, – сказала вдруг Маша, оборвав подтрунивание Комочкова.

И он не стал продолжать, умолкнув на полуслове. Маша выразила чувства всех нас. Возможно, лишь Егор Марков не был охвачен этим мистическим страхом, который явился невесть откуда, проникнув в полутемный зал. Он продолжал орудовать большим кухонным ножом, разрезая поросенка на блюде на равные порции. Он был по-прежнему абсолютно спокоен и невозмутим.

– Ну, вот и готово, – сказал наш капитан. – Можно приступать жрать.

– Ты бы выражался поблагороднее, – заметил Комочков.

– Неужели ты ничего не чувствуешь, Егорка? – спросила Милена.

Марков покрутил головой, принюхался.

– Чувствую ароматный запах, – сказал он. – А что? Поросенок должен пахнуть навозом?

– Да нет же! Мне кажется, что сейчас кто-то незаметно вошел сюда и уселся рядом с нами. Восьмым.

Все притихли, опасливо оглядываясь.

– Тебе надо в Баден-Баден ехать, на воды, – произнес Марков, отправляя в рот кусачек мяса. – Вадим, отправь свою жену лечиться. У нее нервы не в порядке.

– Но я тоже чувствую это, – сказала Ксения, расширив от ужаса глаза.

– И тебя туда же! – вынес свой вердикт капитан. – В одну палату. А на дверь – амбарный замок. Ну, кто у нас еще страдает головокружением от страха? Будем дрожать или начнем есть поросенка?

Комочков молча разлил мужчинам водку, а дамам – вино.

– Все дело в грозе, – сказал он. – Электрические заряды в воздухе аккумулируют атавистическое начало в человеке. И он, словно пещерный житель, стремится спрятаться как можно дальше. Кроме того, новая обстановка… странный дом… Все естественно. Не надо их ругать, Егор. Мне и самому как-то не по себе.

– Если не ошибаюсь, ты был в некоторых горячих точках. Где стреляют. Неужели там тебе было спокойнее? – ядовито спросил Марков.