Мышеловка

– Как ни странно – да. Война есть война. Там враг ясен. А вот когда его не видно и не слышно, но ты ощущаешь его присутствие, то… Все непонятное вызывает помутнение рассудка. Спокойный человек становится легковозбудимым, храбрец – трусом. А философ, привыкший докапываться до самой сердцевины непознанного, превращается в истеричную и нервную девицу, если ему выпадет счастье провести ночь на кладбище, среди мертвецов. Вспомните гоголевского Хому. Кажется, он сдвинулся с ума, когда на него полезла вся эта загробная нечисть?

– Ты, Коля, возбудитель вируса, только не гриппозного, а мистического, – сказал Марков. – Я читал некоторые твои статьи о полтергейсте в московских квартирах, о всякой загадочной чертовщине. Все это ерунда. Вам, журналистам, специально приплачивают, чтобы вы пугали народ. Когда человек начинает думать о небыли, то уже не обращает внимания на бытовые трудности. Все вы, газетчики, продажные девки. Вас надо пороть при большом скоплении зрителей.

– Хватит задираться, – остановил его Барсуков.

Но Маркова понесло на всех парусах. Он даже поднялся со своего стула.

– Я докажу вам, что ваш страх связан не с теорией Комочкова о каких-то там параллельных мирах, которую он старательно развивает на страницах своей бульварной газетки, а с элементарным невежеством. И переутомлением. – Егор вышел из-за стола, и мы еще не понимали, что он собирается сделать.

– Что ты задумал, Егорушка? – спросила моя Милена.

– Хочу сыграть с вами в одну игру.

– А как она называется?

– «Убийца в темном доме».

– Чего-то я не слышал о такой… – проворчал Сеня. – У нее хоть есть правила?

– Правила пишутся по ходу игры.

– Я категорически отказываюсь, – произнесла Маша, но Марков уже подошел к первому подсвечнику и потушил его.

– Эй, эй! – крикнул я. – Хватит дурачиться!

– Пусть гасит, – мрачно откликнулся Комочков. – Ему же хуже будет.

Прежде чем мы успели остановить Маркова, он быстро обошел зал, задул все свечи, и все вокруг погрузилось в темноту. Потом где-то хлопнула дверь. Очевидно, Егор вышел из зала.

– Индюк налоговый, – сердито произнесла Ксения. – Как его только в полиции держат?

– А там все такие, – отозвался Сеня.

– Я не могу найти свою вилку. И стакан, – сказал Комочков. Что-то на столе звякнуло, опрокинулось. – Кажется, я разлил водку… – добавил он.

– За это тебя надо убить, – тотчас же произнес Сеня. – Раз игра называется «Убийца в темном доме», то должен быть и труп. Непременно. Вот ты им и станешь.

– Хватит вам, – вмешалась Маша. – Это не смешно.

Все это стало мне напоминать недавний спиритический сеанс в доме Дрынова. Не хватало лишь, чтобы кто-нибудь снова подбросил электрические провода к моему стулу. Если дух Бориса действительно существует и блуждает где-то по поселку, то здесь его ждет гостеприимный прием с развлечениями. Рядом вдруг громко взвизгнула Милена.

– Эй! – шепотом сказала она. – Кто-то коснулся моей ноги. Это ты, Вадим?

– Я даже не пошевелился.

– А кто же тогда?.. Коля, ты?

– Если это Комочков, я ему морду набью! – пригрозил я.

– Была охота лезть к твоей жене, – пробормотал он. – Я пытаюсь водку нащупать.

– Может быть, он не там щупает? – предположила Ксения.

– Ой! – опять взвизгнула Милена. – А теперь кто-то до головы дотронулся… Брысь! У тебя здесь нет кошек?

– Была одна, прожорливая. Федором звали. Может, вернулась?

– А куда Егор подевался?

– Ну, все, надоело! Сейчас я включу свет. – Я поднялся и на ощупь направился к выключателю. Но сколько ни щелкал – электричества не было.

– Наверное, Марков заранее вывернул пробки, – предположил Сеня. – Вот скотина!

– Или что-нибудь случилось на станции, – ответил я. – Во время такой грозы могли отключить электроэнергию. Либо провода оборвались.

– А есть здесь автономная подстанция, в Полынье?

– Есть. Только генератор слабенький. Вряд ли его сегодня пустят. У кого есть спички? Зажжем хотя бы свечи.

Но спичек ни у кого не оказалось.

– Моя зажигалка пропала, – сказала Ксения.

– И моя тоже, – отозвалась Милена.

– Это все работа Маркова, чтоб ему провалиться! – высказался Сеня. – Он все заранее продумал. То-то сидел с таким хитрым видом, морда аж светилась…

– Ну что, так и будем сидеть в темноте? – спросила Маша.

– Пойду пошарю на кухне, – сказал я. – Где-то у меня там валялся коробок.

– Не ходи! – жалобно попросила Милена. – Мне страшно.

– Глупости. Егор только того и желает, чтобы мы все тут смертельно напугались.