Мышеловка

Мы поднялись на второй этаж, в тот самый зал, где стояли гипсовые статуи, а по стенам были развешаны картины. Но теперь тут также были установлены с десяток легких столиков, между которыми сновали слуги с подносами, звучала музыка, а в удобных креслах сидели приглашенные гости. Меня несколько удивило, что кроме наших друзей здесь были и поселковый староста Горемыжный с супругой, доктор Мендлев с Жанной, Дрынов, Раструбов, учитель, проповедник Монк, а также еще пять-шесть незнакомых мне человек. Позже я узнал, что они принадлежали к самым зажиточным семьям Полыньи. Но первым же делом я углядел Валерию, на которую трудно было не обратить внимание – столь ярко она выделялась среди остальных. Черные волосы обрамляли мраморное лицо древнегреческой богини, темные глаза блестели, а тонкие губы нервно подрагивали. На ней было надето бежевое вечернее платье, довольно открытое, подчеркивающее ее стройную, чуть хрупкую фигуру. Я видел ее всего третий раз в жизни: первый – когда она, словно разъяренная пантера, влетела на балкон, помешав нашему разговору с Намцевичем; а второй – когда она смирно сидела рядом с учителем, а я подгладывал за ними в бинокль с башни. Мне подумалось, что она принадлежит к натурам весьма неуравновешенным, холерического типа, у которых взрывы эмоций сменяются равнодушием и апатией к жизни. Она сидела за отдельным столиком, и, судя по всему, гости ее не особенно интересовали. Но едва мы вошли в зал, как она посмотрела на нас и как-то заметно вздрогнула, встрепенулась, словно что-то подхлестнуло ее. Она неотрывно следила за нами, повернув свою скульптурную головку. Нет, не за нами. Она смотрела не на Намцевича или Маркова, а именно на меня! Я был удивлен и польщен этим, ведь в первый раз Валерия не обратила на мою персону ни малейшего внимания. А теперь просто не спускала с меня глаз, будто весь вечер ждала этой встречи. Она даже приподнялась из-за столика, как бы намереваясь пойти мне навстречу. Я не мог ошибиться – наши взгляды встретились, сцепились в какой-то магнетической борьбе. Почему я так заинтересовал ее? Я понимал, что, должно быть, она видит во мне кого-то другого, но все равно плыл в сладостном тумане, стремясь к ней всеми силами своей души. Из этой прострации меня вывел голос хозяина дома. Намцевич уже подошел к Валерии, вновь усадил ее за столик и поднял бокал.

– Друзья мои! – сказал он. – Не удивляйтесь, что я собрал вас здесь всех вместе. Вы принадлежите к элите нашего островка, на котором мы оказались волею судьбы. Можно добавить, что все вы – духовная и материальная квинтэссенция Полыньи. Здесь есть и ее уроженцы, и занесенные сюда случайным ветром. Но нам теперь предстоит жить вместе, по новым правилам, поскольку мы отрезаны от всего мира. Следует забыть прошлое… на неопределенное время. Сейчас мы подобны древнегреческим богам, восседающим на вершине Олимпа…

«Эк, как круто берет!» – подумал я и тут только заметил, что все еще стою возле дверей – в полном одиночестве. Марков уже сидел за столиком вместе с Барсуковыми и Раструбовым, а за соседним Милена манила меня пальчиком. И я пошел к ней, усевшись между Ксенией и Комочковым. Намцевич между тем продолжал свою тронную речь.

– Ситуация сейчас такова, что Полынье необходим особый порядок. Вы знаете, какое трагическое событие произошло недавно. Чтобы ничего подобного не повторилось впредь, нужно особое внимание, тщательный контроль и забота обо всех жителях. Меня попросили установить спокойствие в Полынье. И я решил взять на себя эту тяжелую ношу. Так, Илья Ильич? – обратился он к Горемыжному. Тот поспешно закивал головой. – Я надеюсь, что никто из присутствующих меня не разочарует, а, напротив, будет помогать и всячески поддерживать. Ведь мы теперь представляем единый организм, который должен действовать слаженно и четко. А я постараюсь разрешить все возникшие проблемы. Пью за вас, дорогие друзья!

– Что это означает? – тихо спросила Ксения.

– Смена власти, – ответил ей Комочков. – Пей и не рыпайся. Он же ясно дал понять, что больные члены организма будут заменены протезами. Скажи спасибо, что попала в элиту.

– Спасибо! – громко фыркнула Ксения.

А мне тост Намцевича напомнил нашу недавнюю беседу с ним, где он говорил о желании владеть маленьким миром, в котором хочет установить земной рай. Что же, похоже, он добился своего… Тем временем начали раздаваться другие тосты, славившие хозяина особняка, а чуть позже шампанское и крепкие напитки ударили в головы, наполняя их весельем и бестолковым безумием. Возможно, так мне показалось, в напитки было что-то подмешано, какое-то наркотическое снадобье. Но я почти не притрагивался ни к ним, ни к пище и поэтому сохранял спокойствие и трезвый разум. Кроме того, мне не хотелось выглядеть пьяным перед Валерией, которая продолжала бросать на меня острые взгляды.