Мыши

При этих словах один из серых костюмов подсоединил к стоящему тут же, на столе (на газетке), автомобильному аккумулятору снятую клемму, а другой серый взял два электрода — две хищные стальные иглы на пластмассовых ручках — и проверил, есть ли искра. Искра была.

Распятое существо беспокойно зашевелилось.

— Мы гуманная организация, — продолжил генерал Яблоков. — Поэтому советую вам подумать. Если…

В этот момент генерал уловил слабый писк и поднял кверху палец. Электроды легли обратно на стол.

— Освободите ему руку… тьфу!.. лапу, — велел генерал.

Один из серых наклонился и осторожно отвинтил винт. Освобожденная лапка бессильно повисла, словно увядший стебелек.

Человек в темно-зеленом (судя по всему — из аналитиков), послюнив палец, поймал на блюдце тонкий карандашный грифель, взял один из мелко нарезанных клочков бумаги и вопросительно посмотрел на генерала. Уловив кивок, темно-зеленый вложил грифель в судорожно сжавшие его травинки пальцев и поднес бумажный клочок.

Грифель стал выводить дрожащие каракули. Потом лапка снова упала, грифель выпал.

Аналитик взял огромную лупу и, отойдя к настольной лампе, принялся изучать документ.

— Тут два слова и вопросительный знак, товарищ генерал, — сказал он, разобрав каракули. — "Где гарантии?"

— Смотри-ка, такая тля, а гарантий требует! — удивился генерал.

И снова его веселье волшебным образом передалось подчиненным.

Генерал наклонился над допрашиваемым.

— Гарантией будет мое генеральское слово.

Пилот не отреагировал на эти слова и лежал, полузакрыв глаза.

— Предлагаю вам подумать, — продолжил генерал. — Я верю, что вы разумное существо, — присутствующим показалось, что генеральский голос дрогнул. — Было бы крайне неприятно снова применить к вам сильные методы.

Генеральский палец опять поднялся, и сотрудник в сером еще раз продемонстрировал искру.

Пилот задрожал, как будто электричество уже терзало его маленькое тело.

— Я сейчас уйду, — сказал генерал. — Когда за мной закроется дверь, никто вам уже не поможет. Гарантию здесь даю только я.

Пилот задергался; освобожденная лапка делала отчаянные бессмысленные жесты. Было видно, что бедное создание испытывает душевные мучения — не менее острые, чем пытка аккумуляторным током.

— Карту! — негромко скомандовал генерал.

Перед существом появилась карта Москвы размером с сигаретную коробку. Дрожащая лапка поднялась, заколебалась, потом слабо ткнула в картинку. Карту тут же выхватили, обвели место фломастером.

— Сектор Б-4!

— Есть сектор Б-4!

Принтер зажужжал, выполз лист. Отхватив ножницами лишнее, маленькому существу показали очередной квадратик.

— Сегмент К-9!

— Есть сегмент К-9!..

Скоро генерал держал в руке кусочек Москвы с обведенным кружком контуром здания, находящегося в отдаленном народном районе.

— Что там? — спросил он. — Квартира? Подвал? Чердак?

Пилот нацарапал на бумажке и генералу прочитали: "Старая котельная".

— Так. Срочно! — повернулся генерал Яблоков к подчиненным. — Начинаем операцию "Навуходоносор"… — генерал окончил исторический вуз и обожал историю. — Нет, это слишком длинно. Операцию "Цезарь". Срочно посылайте группу захвата.

Один из серых поспешно вышел из комнаты.

— Что ж, спасибо за сотрудничество со следствием, — сказал генерал, снова обращаясь к узнику. — Если выяснится, что… — внезапно наступило молчание, а потом совершенно иной голос — повелительный и строгий, но тоже принадлежащий генералу, спросил:-Что это с ним?

Двое оставшихся бросились к столу, чтобы увидеть мордочку с остекленевшими глазами.

— Скончался, товарищ генерал!

— Ясно. Сердце не выдержало предательства, — сказал тот. — Что ж, в истории были прецеденты… Составьте медицинское заключение. О результатах операции информируйте меня немедленно.

Через сорок минут в кабинете генерала Яблокова забулькал один из телефонов.

— Всё в порядке! Цезаря взяли. Тепленьким.

26

Юрий Семенович Верхуша, лицо без определенного места жительства, был в этот вечер в хорошем настроении. В мусорном контейнере он нашел книгу "Жизнь Ленина" с картинками, и хотя точно пока не знал, как ее пустить в дело, понимал, что кто-то сильно ошибся, выбросив такое сокровище.

С книгой и с раздувшейся пластиковой авоськой он шел в примеченный накануне заброшенный дом, где надеялся оборудовать завидное лежбище.

Его сопровождала собака, такая же бездомная, как и он, по кличке Нерон, которая была приучена лаять на прохожих с целью вымогания денег. Последние полтора часа жизни Верхуша провел в клеенчатом шатре-пивной (в просторечии — пузыре), вследствие чего алкоголь поразил его центры, управляющие равновесием, что было, надо признаться, заметно.

Присмотренный дом был хороший, на отшибе, за забором. Со стороны могло показаться, что он шибко охраняется. На самом деле никакой охраны не было. Спокойное место для достойного человека и его собаки. Верхуша накануне нашел в заборе слабое звено, пригодное для несанкционированного проникновения на огороженную территорию. Он принадлежал к тому племени, которое, словно пыль, просачивается всюду, где створки оказываются прикрыты неплотно.