Мышиный Король (СИ)

Между тем, незнакомая улица в полуночный час стала совсем безлюдной. Небо заволокло тучами, а в воздухе теперь был какой-то туман, который окутывал темные дома.  Трамваи по рельсам больше не ходили, а редкие автомобили проносились, не обращая никакого внимания на одинокого бегуна.  Вокруг не было ни одной светящейся вывески, ни единого указателя. Ночной морозец щипал беглеца его за нос и за уши, забирался за воротник его легкой куртки.  Дрожащий Инок вспомнил, что они приехали сюда на трамвае, но с какой именно стороны приехали  – этого он вспомнить никак не мог. Единственное, что ему оставалось – это бежать, чтобы не замерзнуть окончательно.

Задыхаясь, Иннокентий пробежал две остановки. Справа был по-прежнему высокий кирпичный забор, а слева какие-то низкие строения, похожие на склады. Юноша  перешел на шаг и с тревогой огляделся.

«Эта улица должна вывести к метро,» – сообразил он, успокаивая себя.

Прожив в столице почти полтора года, он уже в общих чертах усвоил  топографию столицы: все улицы в ней рано или поздно приводят к какой-нибудь станции метро.

«Метро, метро!» – выстукивал зубами сбившийся с дороги скиталец и вдруг явственно представил себе огромный светлый вестибюль станции «Комсомольская».

Тогда они вместе с матерью поехали в музыкальный театр. До этого Инок еще никогда не был в столице.

Сначала они сели на зеленый поезд, который привез их на многолюдный вокзал. Толпа подхватила их и занесла в величественное здание с колоннами. Миновав страшные воротца, которые пропускали людей по одному, они оказались на движущейся лестнице, ведущей в подземное царство.

Еще на лестнице Кеша понял, что попал в сказку. Чем ниже они спускались, тем прекраснее становился открывающийся вид.  Наконец, когда лестница окончилась, мать бережно приподняла его и перенесла на твердый пол.  Теперь он сам мог ходить по этому огромному дворцу!

По обеим сторонам длинного зала шли мраморные арки. Потолок здесь был тоже не простой, а сводчатый, уходящий вверх, так что маленький пассажир даже не понял, где кончается стена, а где начинается потолок. Своды были желтого, почти золотого цвета и украшены, точно кружевами,  белоснежными узорами. На самом верху можно было разглядеть красочные картины в кружевном обрамлении. Между  ними на длинных цепях спускались громадные люстры, похожие на королевские короны.

– Мама, это настоящий дворец! – воскликнул потрясенный мальчик. – Здесь так красиво!

– Не зевай по сторонам, а то опоздаем! – строго велела мать и потащила его к подошедшему поезду.

Он тогда сильно обиделся на маму и даже не хотел с ней разговаривать. Да это было и затруднительно: поезд мчался по тоннелю, и от этого в вагоне было шумно.

А потом они вышли из метро на другом конце города и пошли по дорожке мимо цветущих яблонь.

– Вот смотри, это цирк, – показывала мама. – Мы с тобой сюда еще обязательно съездим.

Но она так и не сдержала своего обещания.

Театр ему понравился. Он находился в величественном белом здании, на крыше которого была большая птица с распахнутыми крыльями  и какой-то музыкальный инструмент со струнами.

– Это птица счастья, – сказала мама. – Она играет на арфе.

Маленький Кеша с почтением смотрел на необычного музыканта.

– Мама, а Мышиный Король тоже жил во дворце под землей? – допытывался он на обратном пути. – Он тоже ездил на метро?

Мать смеялась над его вопросами, и маленькому Кеше нравилось, как она улыбается, показывая ровные белые зубы.

– Мышиный Король никуда не ездил, – ответила она, перекрикивая гул  поезда. – Его носили на руках.

Приехав домой, он уселся за стол и стал рисовать героев сказки. Матери очень понравились его рисунки, и она сказала:

– Я всегда знала, что ты талантливый. Никогда не бойся проявлять свои чувства, но  делай это не в разговоре, а вот так – на бумаге.

Тогда у него еще не было компьютера. И мать тогда еще была жива.

Странная улица, между тем, все не выводила к метро. Замерзший  юноша все шел и шел вдоль кирпичного забора в полном одиночестве. От холода его стал пробирать кашель, и он остановился возле больших железных ворот, чтобы  перевести дыхание. Ворота были старые, с полукруглыми заостренными створками, с чугунным кованым узором. Полуночный скиталец различил два больших креста и затрясся еще сильнее. Чувствуя, что его ноги слабеют, он схватился за ржавый замок на чугунной щеколде и прошептал:

– Мама, я не хочу умирать!

В ответ раздался лишь скрежет ржавого железа.

От страха и отчаяния  он дернул щеколду, отчего дужка ржавого замка вдруг раскрылась, а сам замок к его ногам. Инок почувствовал, что какая-то неведомая сила влечет его за  ограду, и с лязгом отворил засов, а потом и саму чугунную створку так, что образовалась узкая щель. Не раздумывая ни секунды, он протиснулся в эту холодную щель.

За забором была кромешная тьма, и слабеющий беглец  не сразу понял, где оказался. Под ногами была дорожка, посыпанная камешками, и он с трудом сделал по ней несколько шагов.