Мышонок и перышко

Алена Белая Мышонок и перышко

В таком замечательном лесу, где жил маленький мышонок, наступило долгожданное лето. Радовались не только птицы, поющие наперебой с каждой ветки кудрявого дерева, но и маленькие насекомые, которые грели свои круглые пузики, лежа на длинных травинках. Они радостно щелкали маленькими ротиками, словно подпевали мелодичным песням, доносившихся сверху, сквозь непроглядную зелень густых листьев.

   Неугомонные бельчата повысовывали маленькие мордочки из гнезда и с удивлением посматривали на этот огромный мир, не понимая, почему в нем так тепло и уютно, словно в маминых объятьях.

   И только солнышко, которое согрело каждый листочек густых деревьев и каждую травинку, где загорали насекомые, не удивлялось, а ласково подмигивало всем обитателям этого густого, пышного и очень доброго леса.

   Мышонок сидел на пенечке. Сначала он тоже лежал, слушая прекрасное пение птиц, но потом заскучал, сел и задумчиво осмотрелся вокруг.

   Мимо суетливо бежал барсук. Сначала он что-то понюхал, потом оглянулся, и снова побежал по тропинке.

– Эй! Барсу-у-у-к! – закричал ему вдогонку мышонок.

– Чего тебе? – важным басом ответил барсук. Он остановился и тяжело пыхтя, скинул с плеч пустой мешок.

– Ты куда так спешишь? И зачем тебе мешок?

   Барсук, снова принюхался и сказал:

– Я иду на тот берег, там очень много щепок лежат. Свежие, пахучие…

– Щепки? – переспросил мышонок? – Зачем тебе щепки, ты их будешь есть? Я так хочу есть. У меня во рту с утра и маковой росинки не было.

– Щепки не едят, – барсук сел на траву. Он провел лапкой по лбу и сказал еле слышно. – Жарко.

– Да, – лениво ответил мышонок и широко зевнул.

– Пойдем со мной, я тебя переправлю через реку, и мы с тобой вдвое больше принесем щепок, чем смогу я один.

– Э… Нет-нет, – категорично замотал головой мышонок. – Я только что спать собрался. Слышишь, птицы мне колыбельные поют.

– Мышонок! – сердитым тоном сказал барсук. – Если ты мне поможешь принести щепки, я помогу, тебе с твои домиком. Вон он совсем развалился.

   Барсук неодобрительно посмотрел на норку мышонку, где вход совсем завалило землей.

– Ты же обещал еще в прошлом году укрепить вход. Если ты и этим летом об этом не побеспокоишься, зимовать тебе придется в снегу.

– Потом, – отмахнулся мышонок. – Мне и на пенечке спать хорошо.

– Пока лето, хорошо, – согласился барсук. – А что будешь делать, если дождь пойдет?

– Под куст спрячусь, – нашелся с ответом мышонок. – Смотри, какие большие листья растут рядом со мной.

   Барсук неодобрительно покачал головой, вздохнул и взялся за свой мешок.

– Тогда я пошел дальше, – снова важным тоном сказал барсук и опять принюхался. – Не иначе, к дождю дело идет. Успеть бы вернуться.

– Давай, давай, – лениво махнул ему мышонок, сладко засыпая.

   Он уже не слышал, как барсук, юркнул под большой лопух и только еле слышный шелест доносился из глубины кустов.

   Мышонок спал долго. На пенечке ему было очень мягко и тепло. Солнечные лучи пропали за появившиеся тучи, а легкий ветерок, так внезапно появившийся, нисколько не мешал сладкому сну мышонка. И только крупные капли дождя, которые забарабанили по траве, пню и носу мышонка, заставили его резко встрепенуться, отчего он кубарем свалился с пенька.

   Дрожа от холода и обхватив себя за плечи, боязливо топчась на одном месте, чтобы лапки не попали в лужу, мышонок стоял под большим листом лопуха, который совсем не защищал от дождя, потому что постоянно выворачивался от ветра наизнанку, обдавая и так мокрого мышонка, новой порцией дождевой воды.

– П-п-п-почему т-т-т-так м-м-м-много в-в-в-воды? – зубы стучали от холода, не давая мышонку даже выговорить слова. Лужа увеличивалась на глазах, того и грозя унести мышонка вплавь в глубину леса. Так, наверное, и случилось бы, но дождь прекратился так же внезапно, как и начался и сразу же, сквозь равные сизые тучи, радостно запрыгали солнечные лучи.

   Мышонок отряхнулся, еще немного постоял, потом оглянулся.

   Жизнь леса начала возвращаться в прежнее русло. Защебетали птицы, высунулся из-под травы муравей, словно вопрошая, можно ли снова трудиться. Листья деревьев сверкали крупными каплями, оставшимися после дождя, а мимо пронесся заяц, словно играл с кем – то в догонялки. Где-то вдали забарабанил дятел и его барабанная дробь разнеслась эхом далеко по лесу.

   Мышонок бочком протиснулся мимо мокрого куста и ловко запрыгнул через мягкую и сырую землю на пенек. Там он снова отряхнулся и начал согреваться, что даже не заметил, как перестали стучать его зубы.

   Ночь прошла спокойно, мышонок лежал на спинке и смотрел на звезды. Изо рта торчала сухая травинка, которую он изредка пожевывал, а задней лапкой, закинутой на другую лапку, он ритмично покачивал, словно находился в морском плавании. Ночная тишина обволакивала всех жителей леса сном и лишь изредка было слышно чье-то сопение или негромкое уханье старого филина.