Мысль виночерпий разума

Я смотрю на космеи, они во все глаза смотрят на меня: и нас ты хочешь превратить в стихи…

Душа и мысль, – никто не уступает прав поучать меня, убеждать меня, – никудышный миротворец из меня.

Господи, уж, кажется, нет в тебе ничего тайного, а тебе все есть в чем просветить меня.

Удача – проходная пешка в любой комбинации разбойника.

Каламбур тени не отбрасывает, он сам – тень своего смысла, но сколько блеска в этой нелепости.

Картинки глянцевых журналов – ассоциативный язык женщин, как азбука Морзе, литературный язык для дам – патриархальная летопись Временных лет.

Кто знает о жизни все, начинал со сточной канавы и закончил монашеством.

Непросвещенная Природа создала земелю как могла и теперь прячет свои огрехи от генетиков.

Дружба дедуктивный способ вывести на чистую воду.

Для любви душечка неисчерпаемый кладезь мужских афонаризмов.

Для истории нет ни прошлого, ни будущего, только вечная дряхлая молодость текущего дня.

Талант может шлепнут искусство по заднице и поставить на свое место.

Любая профессия обучит мошенничеству, чтобы не выглядеть дурачком в глазах коллег.

Профессия – мошенничество избыточными знаниями образования.

Если вернуть в офисы деревянные счеты, красть будут меньше насколько счеты считают медленнее компьютеров.

Кощунство – прогресс иронии.

Вечные ценности – археологические артефакты современности.

Мораль шарахается от нас как кошка от мерседеса на скорости 300км/час.

Прогресс – скорость автомобиля обогнала скорость мышления водителя за баранкой.

Общество штампует рабов в летаргическом сне законопослушания без законопочитания.

Место у окна причина всеобщей ненависти к пассажирам утренней электрички.

Мораль бесчеловечна, когда не признает власти над земелей природы, почитая власть насилия.

Мораль как не разношенные сапоги, покоя не дает пока не притерпишься к хамству в очереди к светлому будущему.

Мораль – грезы мазохиста.

Когда надоел сам себе – тянет на подвиги.

Мужчина строит храм любви, женщина гнездо.

Стоит притерпеться, и вороны запоют соловьями, но им от этого не легче.

Чем глубже цивилизация уходит в себя, тем ценнее чувство стадности, противостоящее эгоизму интеллектуальной разобщенности цивилизации.

Язык – говорящее мясо.

Прошлое сравнивает свои синяки с грядущими синяками будущего, и текущее твоего лба нормализуется.