Мысль виночерпий разума

Обманывается душечка из жалости к тупости чувств самца

У Всевышнего есть все основания нас любить, у нас не хватило наглости потребовать доказательств его существования и превратить милосердие в желанную для нищеты благотворительность.

Женщины обожают, когда их раздевают, чтобы утром подать кофе в постель.

Душечка говорит, говорит, пустая бездна перед тобой расширяется, расширяется и тебя уже не хватает, чтобы служить ее Вселенной.

Замужество компенсирует только насущные потребности романтических мечтаний девушки.

Душечка выбирает мужчину как брошку к платью.

Душечка сама душка, когда ее удается обмануть и ей это понравится.

Душечка глупа, когда не может вам понравиться. Мужчина дурак, если женщине не понравился.

Нелепость – декоративная оригинальность женщины.

Судьбу своего создания Господь Бог вручил в шаловливые рученки прекрасных дам.

Бог создал человека, душечка управляет эволюцией его создания.

Забвение сортирует подленное от подделок.

Душечка живет дольше мужчины, насколько больше спит.

В горячем стремлении быть правдивой, женщине приходится говорить, говорить, говорить.

Многословие – варианты одного слова – глупость.

Сновидения – распечатка отчета душечки для Всевышнего о неисполненных им за день желаниях.

Книга пророчеств судьбы начинается с последней страницы и заканчивается первой – пустой.

Наше бестактное воображение навязало Всевышнему спсок его должностных обязанностей.

В потоке времени наша судьба без руля, без ветрил постоянно в кораблекрушении, нам остается надеяться, что она хотя бы умеет плавать.

Сердце мое – вечный холостяк.

Семейные драмы ультиматум Деспота Верности.

Разум домогается тайн неведомого с ненавистью парвеню, отвергнутого проституткой.

Конец человечества – зрелище жалкое, о невежестве молиться будут как о спасении души от лишних знаний о своей беспомощности оставаться человеком даже наедине с собой.

Кто меня любит, заслоняет Создателя в очах души моей.

Любовь вполне заменяет Всевышнего, но это плагиат.

Коллективный разум женщины кроме семейных проблем, распоряжается и судьбами государства.

Народ – урожай женщины, это о женщине молва – что душечка посеет, то государство пожнет и пронесет мимо рта женщины.

Бог у человека один, вполне естественно, что Бога не разъять на две единые в жизни Бога половины, мужскую и женскую, так что тут католическая Дева Мария ни с какого боку, какое-то еретическое пижонство.

Многоречивость женщины – признак недюжинного ума ее потребностей.

Душечка знает в чем наше счастье, мужики – в чем несчастья женщины.

Права мужа начинаются, где заканчиваются семейные обязанности жены.

Душечка распоряжается своими правами как молотком.

Слава Богу, пока жена гремит кастрюлями на кухне, можно и о любви пофантазировать.

Да, мужики любят, когда женщины за ручку ведут их в Ад.

В любовных приключениях цветами отделываются прохвосты.

Духовность вид культурного удобства, наравне с туалетной бумагой.

Еда – одна трагедия и богатства, и нищеты.

Щедрость Жизнерадостности делает душечку общедоступной.

Воспевая добродетель, порок замаливает свой сладкий грех.

Всевышний не видит нас за спинами слуг своих.

Кажется, истина потешается над нами, так много у нее вариантов, но без нашего любопытства она никогда не узнает себя в лицо.

Истина строга и целомудренна, как аскетичная монахиня, а мы задираем ей подол.

Истина в нас не нуждается, иначе не отдавалась бы она и отпетым негодяям.

Любовь к истине платит одну цену добру и злу.

Парадоксы – кокетство истины, набивающей себе цену.

Истина, если отдалась, – жена верная, потому требовательная, но у дьявола сомнений всегда найдется девка гулящая, сулящая доступность заблуждений о цене верности.

Талантливость по настроению и великодушию – лень, большего и не требуется писателю, чтобы прожить долгую, счастливую жизнь бездарности.

Никто не знает, что переживает душа, не в силах перебороть зов плоти и прочие первобытные пережитки, в цивилизованных формах лицемерия.

Духовность не лекарственная панацея от лукавства греха, на Страшном суде скажет душенька – я предупреждала, что такая как есть, и ничто не воспрепятствует чертям крючьями сволочь меня в преисподнюю.

ПРИТЧА 384. Да хватит темнить. Жизнь наша – гульба за общим столом, где ничего не меняется даже в закусках и похмелье, разве что уволочёт кого кондрашка посреди всеобщего веселья. Оглянуться не успеешь, а перед тобой вместо колбасы – манная кашка, кефирчик вместо водяры. И дела нет никому, что у тебя слезы наворачиваются от жалости к себе…