Мысли

Впечатлений было достаточно. На станции «Университет» у Фритца украли бумажник с двумястами дойчмарками и фотографиями жены и дочки. На «Филях» к Николю привязалась какая то полупьяная старуха, требующая уступить ей место. Она пыталась стянуть Ганса с сиденья, хотя свободных мест в вагоне было полно. На станции «Медведково» того же Ганса, пытающегося познакомиться с двумя симпатичными студентками, обругал «фашистом» и «гитлером» старик с орденскими планками на старом кителе. Студентки, однако, оставили свои телефоны и, с трудом изъясняясь на дикой смеси немецких и английских слов, а также с помощью знаков, выразили желание встретиться в субботу или воскресенье, походить по Кремлю или валютным магазинам, а потом как получится. Вояжи по подземным галереям закончились в Каширском метродепо, куда оперативники КРВТ комиссии ООН уехали, не разобрав объявление машиниста про конечную станцию. Им показалось странным, что все люди вышли, но они не придали этому особого значения, так как по схеме метрополитена, наклеенной над дверью, до конечной оставалось еще три перегона и две станции. В метродепо в вагонах выключили свет, и оперативники оказались в темноте, недалеко от подземных мастерских, где, кроме машиниста поезда, который вскоре ушел, не было ни одной живой души. Они долго бродили по резиновым коврикам смотровых ниш, карабкались среди завалов изношенных электродвигателей и тормозных колодок, аккуратно обходили бесхозно болтающиеся оголенные провода, кричали в гулкие переходы и сквозняки вентиляционных шахт. В конце концов Фритц предложил чего нибудь поджечь и поднять пожарную тревогу и хотя бы таким образом вызвать на помощь персонал метрополитена. Но тут Николь нашел привязанный к потолку шахты длинный синий рельс и принялся стучать по нему куском арматуры. Звук был еще тот. На грохот появился рабочий в замасленной, потерявшей первоначальный цвет телогрейке и двое парней в форме машинистов. Через полчаса все пятеро уже пили водку, купленную за счет Фритца. Звучали тосты за «дружбу народов» и «чтоб никогда не было войны». Пьянка состоялась в какой то маленькой сырой комнатке, обклеенной фотографиями киноактеров. Иностранцев, пошатывающихся от принятого на голодный желудок спиртного, работники депо вывели через действующую трансформаторную подстанцию на участок путей, откуда поезда выходили на линию. Там пьяных «немчур» посадили на медленно проходящий мимо метропоезд. На первой же станции Фритц и Николь выбрались в город и, решив больше не связываться с коварной подземкой, принялись ловить такси. В результате от Каширского метродепо до Раменок с них содрали какую то невообразимую сумму. Но было, как говорится, уже не до жиру…

— Да… ты, случайно, навесной замок не купил? — поинтересовался у Николя Манфред.

— Нет. А зачем? — удивился Ганс, сваливая под стол какие то бумажные пакеты.

— Чтобы отныне запирать вас на ключ. Советский воздух плохо действует на вашу неокрепшую психику, — съязвил Фогельвейде, поглядывая на часы.

Хорст Фромм явно задерживался.

— Опять, наверное, попал в историю! — прокомментировал отсутствие коллеги вышедший из кухни Фритц и вполголоса прибавил, отодвигая Николя своим мощным корпусом в коридор: — Пойдем навернем по сосиске с капустой, что ли…

— На мою долю тоже чего нибудь сделайте! — крикнул им вдогонку Фогельвейде.

Он прекрасно отдохнул и решил подкрепиться вместе со своими подчиненными. Через полчаса Фритц и Ганс уже спали, обильно нагрузившись советскими молочными сосисками.

А Хорст Фромм появился только далеко за полночь. Запыхавшийся, всклокоченный, с напряженно сведенными бровями, он, не раздеваясь, ворвался на кухню и длинными глотками осушил недопитый кем то чай:

— По моему, меня пытались втянуть в провокацию, Манфред!

Фогельвейде отложил лист бумаги, изрисованный квадратиками и стрелочками, на котором он прикидывал возможные действия своей группы. Усадив Фромма, Манфред отложил расспросы на потом и заставил его сначала поужинать. Пока тот ел, Манфред вновь задумался о планировании дальнейших действий. Однако ничего путного не выходило. Фон Толль, получалось по всему, бросил группу «Восток» в слепую игру. Инструкция, с которой Манфред ознакомился перед отправкой, предусматривала установление контакта с резидентурой военной разведки бундесвера. Люди, которые должны были работать с «Востоком» и стать «поводырями», сейчас были всего лишь безликими Марками, Вольфами. Сорок пятыми и так далее. Легализация же деятельности группы КРВТ комиссии, как бы подразумевала, что они теперь должны действовать самостоятельно, без помощи «поводырей».