Мысли

Кононову повезло. Ему удалось разыскать «самовольщиков» до того, как их арестовала спецкомендатура Хульмакчи. Штырь был пьян и уже успел подцепить где то двоих десантников, с которыми устроил погром в одном из дуканов. Средь бела дня они заперлись в магазинчике, связали дуканщика, загнали его домочадцев в погреб и начали набивать сумки аудиокассетами, сигаретами, дешевыми шмотками и всякой мелочовкой, типа брелоков с голыми девицами и галстучных заколок. Кононов подоспел как раз в тот момент, когда патруль царандоя собирался открывать огонь на поражение и вызывать на подмогу комендантский взвод шурави. Скандал удалось погасить только с помощью трехсот американских долларов и пары швейцарских часов, правда поддельных, производства Тайваня. Украденные вещи пришлось вернуть дуканщику и помочь привести лавку в порядок: навесить снесенные с петель двери, восстановить разгромленные стеллажи и прилавок, а также дополнительно оплатить разбитую глиняную посуду и компенсировать несколько выбитых зубов и выдранный у его жены клок волос. Когда Кононов, сосредоточенно сопя, обрабатывал кулаками Штыря, пригласив в помощники двух дюжих боевиков, под тент машины, где происходила экзекуция, заглянул вечно улыбающийся проводник и сообщил, что он обнаружил еще двух нарушителей в госпитале 465 го мотострелкового полка. Муха и Банзай под видом получения срочной медицинской помощи проникли в одну из палаток женского медперсонала и устроили оргию с добровольным участием одной из медсестер. Пришлось Кононову бросить провинившегося Штыря и со всех ног нестись с подручными в госпиталь, находившийся в другом конце Хульмакчи, за складами ГСМ. Там обстановка была более или менее спокойная. Правда, начальник госпиталя, скинув текущую операцию на своего ассистента, уже начал маленькое служебное расследование по поводу исчезновения из операционной резервной емкости со спиртом и обезболивающих препаратов, содержащих кокаин. Тем не менее Штыря и Банзая удалось аккуратно выкрасть в тот момент, когда они оставили вконец измученную медсестру и отправились на поиски кого нибудь еще, желательно помоложе. Однако медсестра чекистка, недовольная количеством чеков, уплаченных ей за два часа усиленной работы, подняла вой, напирая на то, что двое неизвестных под угрозой физического насилия заставили ее похитить дефицитные медикаменты.

Легко раненные пациенты и весь мужской персонал госпиталя, вооружившись кто чем, принялись разыскивать налетчиков. В результате не успевшим удрать Кононову с Банзаем пришлось два с половиной часа сидеть в выгребной яме прямо под отхожим местом.

В общем, ближе к ночи стало ясно, что свои боевики представляют для операции не меньшую опасность, чем снайперы моджахедов. Обертфельд решил покинуть Хульмакчу. Отбив в короткой рукопашной стычке еще двоих подвыпивших товарищей у комендантского патруля, колонна двинулась в направлении Шахиаваза.

Вот тогда то, в двух километрах от переправы через небольшую, почти пересохшую речушку Кашкардарья, их и нагнали шесть бронетранспортеров, возвращающихся к месту дислокации в район Джелалабада. Резкий в выражениях капитан десантник, блестя в темноте безумными глазами, настоял на том, чтобы его машины сопровождали беззащитную колонну грузовиков.

Обертфельду пришлось приложить все свое обаяние, прежде чем он выторговал навязанное сопровождение не далее как до кишлака Миархаз. Он и Кононов долго трясли руку капитана, чувствуя, как тому очень не хочется возвращаться в Джелалабад, вокруг которого сейчас шли тяжелые бои за господство над Хайберским проходом.

Однако скрежет зубов Кононова по поводу неожиданного попутчика оказался несправедливым. В холмах за Кашкардарьей теперь уже совместная караван колонна напоролась на мощную засаду моджахедов. Испуганный проводник наотрез отказался идти к ним ночью, убежденный, что это какой то случайно забредший отряд оппозиции, не предупрежденный о транспортировке по этому маршруту «Проволоки». В его словах был смысл, так как холмы исторгали страшный огонь, и, не окажись у колонны бронированного прикрытия из четырех БТРов, весь груз превратился бы в груду обгоревших микроплат и проводов.