Читаем Мысли полностью

Обертфельд тем временем внимательно изучал чековую книжку итальянского филиала «Дойче банка» на имя Василия Ягова: «Сумма вклада тридцать пять миллионов… Тип вклада — персональный, пятнадцать процентов годовых… Подпись исполнительного директора банка подлинная, бумага с водяными знаками, пластина кода не нарушена, скрытая нумерация на титульном листе прощупывается…»

В нагрудном кармане Обертфельда лежала чековая книжка этого же банка, похищенная два месяца назад у немецкого бизнесмена Карла Лемке, неосторожно оставившего ее в кармане пиджака в момент приятного времяпрепровождения в обществе валютной проститутки. Обертфельд мог бы достать ее и сверить каждую закорючку. Но он настолько часто рассматривал чековую книжку в дороге, что запомнил все до мельчайших деталей и, кажется, сам мог бы подписаться: «Председатель совета директоров Отто Розенберг».

Даже так.

— Ну как, Обер, все путем? — толкнул его под локоть Кононов, с блестящими глазами засовывающий денежные пачки за пазуху.

— Да крикни всем, чтобы залезали в две последние машины, — срывающимся голосом скомандовал Обертфельд.

Кононов, надсаживая глотку, заорал:

— Эй, всем собраться у двух последних машин! Эмблемы в петлицах сменить на общевойсковые! И не спускать глаз с зеленки и этих козлов!

По знаку Язбека из провала подземного арыка высыпали люди в одинаковых пятнистых комбинезонах и заняли места водителей, бряцая оружием. Остальные влезли на снарядные ящики и застыли без движения. В их повадках чувствовалась железная выучка и готовность к любым неожиданностям. Это были не моджахеды, днем дехкане, толкающие за волом деревянный плуг, а вечером и ночью отчаянные головорезы — воины Аллаха. Это были выпестованные лучшими инструкторами, увешанные с ног до головы современным оружием отборные солдаты Саддама Хусейна. Медлительного Абдулхака, путающегося в просторной балахуше, они быстро, но почтительно затолкали в головную машину, и колонна тронулась прямо через кустарник, взбираясь на отлогую возвышенность. Двигатели ЗИЛ 131 бешено ревели. Сизые выхлопы заволокли окрестности.

— Домой… Домой… Живее, живее… — торопил своих боевиков Кононов. Он кашлял от пыли и выхлопных газов, дергал медлительных за ремни, шлепал ладонью по их жирным спинам, раздавал оплеухи. Грузовики наконец тронулись. Справа и слева замелькали скалы и скудная придорожная растительность.

— Живее, домой! — вторил Кононову довольный Жила. Он, подпрыгивая на ухабах под тентом кузова, среди термосов с водой и бочек соляры, вкручивал в петлицы общевойсковые эмблемки. Теперь боевики были остатками третьего батальона 47 го мотострелкового полка, идущего в Кабул для отправки на Большую землю. Теперь они были дембеля, отслужившие установленный срок службы, о чем свидетельствовали их военные билеты. Кабул ждал их зарезервированными местами военно транспортных самолетов и сладкой улыбкой подкупленного начальника тамошней пересылки, гибель которого от шальной пули была уже запланирована на следующую неделю. Следы надо заметать. Особенно если это не очень дорого стоит…

Ягов любил страховаться.

<p>Глава 25</p>

Вокруг было тихо, холодно и сыро. В воздухе монотонно звенели комары. В глубине чащи лениво ухала сова. Где то далеко стучали на стыках колеса тяжелого состава и лесное эхо с разных сторон и на разные лады повторяло эти металлические звуки.

Фогельвейде, лежа среди травы и прелых прошлогодних листьев под сводами густого леса, грыз вялую травинку и чувствовал, как медленно намокает болотной водой брезентовый комбинезон, одетый прямо поверх костюмных брюк и свитера из благородной шерсти ламы. Николь лежал рядом. Он маялся ноющей коленкой, поврежденной при неудачном прыжке с поезда. Неподалеку затаился Фритц, который, застыв подобно сфинксу, таращился в темноту. Несколько часов назад он прыгал с поезда самым первым. Несмотря на то что у него за спиной был рюкзак, а в руках тяжелая «сумка теннисиста» с оружием, он приземлился удачнее всех. А ведь от самого Бреста мучился сомнениями:

— Как прыгать с поезда на полном ходу?! Вы, наверное, заболели горячкой. Насмотрелись вестернов. Вон, герр фон Фогельвейде ведь уже не мальчик…

Манфред в ответ только ухмылялся и поглядывал на кагэбэшника Татаринова, который всю дорогу лежал на верхней полке и только иногда, свешивая бледное лицо, поднимал к себе стакан чая в дребезжащем подстаканнике. Манфред прекрасно понимал переживания Татаринова. Ему эта неугомонная группа КРВТ комиссии приносила больше всего проблем. Кагэбэшник уже смотался с ними в Саратов, побродил вокруг объектов полигона в Семипалатинске, облазил заброшенные угольные копи в Ткварчели. И везде его подопечные развивали бурную деятельность. Где «пробивая» московскими бумагами дежурных на засекреченных КПП, где просто перелезая через заборы из колючей проволоки. На всех объектах с появлением немцев возникали скандалы с обоюдными претензиями, угрозами взять под арест или отписать в столицу кляузу о чинимых на местах препятствиях.

Перейти на страницу:

Похожие книги