Мысли, которые нас выбирают. Почему одних захватывает безумие, а других вдохновение

Теда Хьюза Плат встретила в 1956 году, когда училась в Кембридже по программе Фулбрайта. Они поженились через несколько месяцев. Хьюз уже начал формироваться как поэт – и вдобавок считался самым харизматичным и привлекательным молодым человеком в кампусе. Позднее Хьюз станет лауреатом национальной поэтической премии, но даже в ранние годы брака с Сильвией Плат он обладал славой и влиянием на литературной сцене Лондона. Сильвия страстно желала писать стихи бок о бок со своим мужем – если она не была занята перепечатыванием его творений, работой в качестве его агента или заботой о детях. Она знала, что Хьюз был гением и, что бы она ни принесла ему в жертву – свое собственное время, свою энергию, – это было оправданным.

В конце августа 1961 года, супруги сдали свою небольшую квартирку молодой паре, Дэвиду и Ассии Уэвилл, и покинули Лондон. Они сняли жилье в старинном торговом городке в Северном Девоне, который находился в четырех часах езды от шума большого города. Несмотря на то что Плат испытывала сомнения, покидая город, она постаралась создавать все условия для идеальной семейной жизни: обустроила дом, привела в порядок сад, познакомилась с соседями и родила второго ребенка.

Однако лучше всего было то, что Плат впервые получила собственное пространство для творчества (и огромный стол, который прекрасно подходил для этого). Она начала писать удивительно изысканные стихотворения, готовила сборники для публикации, продавала короткие рассказы в журналы и редактировала черновик своего первого романа «Под стеклянным колпаком». В этом романе, добавив многочисленные детали, она описывает свое пребывание в психиатрической больнице после попытки самоубийства в студенческие годы. В то время ее собственное психическое здоровье было относительно стабильным, хотя поэтесса исключительно чувствительно относилась как к неудачам, так и к радостям, большим и маленьким. «Как будто моя жизнь магически питается двумя электрическими зарядами: положительным и отрицательным, – написала однажды Плат в своем дневнике. – Какой заряд бежит по проводам в данный момент, такой и доминирует, наполняя мою жизнь». Та же самая ранимость определяла и ее поэзию. Она жила с абсолютно проницаемыми границами между внешним миром, за которым она внимательно наблюдала, и внутренним миром ее собственных эмоций и воображения.

На следующий год, в мае, Дэвид и Ассия Уэвилл, которым супруги сдали лондонскую квартиру, приехали к ним на выходные. Плат немедленно заметила, что между Хьюзом и Ассией возникло сексуальное влечение. Это вылилось в стихотворение, которое Плат написала на следующий день:

Мной овладела недвижная деловитость, стремленье.
Руки вокруг чайной чашки
Вяло и тупо звенели белым фарфором.
Как они ждали его, крохотные смерти эти!
Как влюбленные ждали его. Волновали его.
И между нами тоже возникли чувства,
Тугие струны натянулись меж нами,
Не вытащишь колки – слишком они глубоки,
А разум сомкнулся кольцом, когда что-то мелькнуло,
Эта хватка меня также убивала[14]

.

И все же, когда вскоре приехала мать Плат, которой Сильвия, хотя и не до конца, доверяла, иллюзия счастливого блаженства захватила поэтессу: «В моей жизни есть все, о чем я когда-либо мечтала, – прекрасный муж, двое восхитительных детей, уютный дом и мои стихи».

Однако Плат продолжала подозревать неладное. Как-то днем, спустя шесть недель после первого визита Уэвиллов, она вернулась из магазина и, услышав телефонный звонок, бросилась к аппарату. Женский голос попросил позвать Хьюза, Сильвия сделала это и потом по параллельной линии, окаменев, слушала короткий разговор.

Дальнейшие отрицания оказались невозможны. Когда разговор был закончен, Плат выдернула телефонный провод. Это было то, чего она всегда боялась.

Она пережила эту измену как разрушение собственной личности, не меньше. Сильвия была в ярости. Она пожертвовала столь многим – самой собой! – ради Хьюза. Ее муж не только изменил ей с другой женщиной – он также представил их совместную жизнь в ложном свете!