Мысли на каждый день года

Одну из этих Литургий митрополит отслужил у стены, выщербленной пулями, на месте расстрела заключенных Соловецкого лагеря особого назначения, ныне известного также под именем Русской Голгофы. Другую – на бывшем монашеском острове Валааме, посреди разгромленного, опоганенного и оскверненного кощунниками кладбищенского храма. Владыка был убежден в совершенной необходимости для него совершить, несмотря ни на что, эти богослужения, он видел в этом духовную потребность и свой высокий долг. Напомню, что на дворе стояло самое глухое и безысходное застойное время, и в лучшем случае так называемые простые советские люди, сызмальства воспитанные в духе атеизма, застигнув «попов» на месте «преступления», не мудрствуя лукаво повлекли бы нас в милицию, а в худшем – поглумились бы над совершителем Таинства и покусились бы на святыню. Однако милостью Божией не произошло ни того, ни другого. А две эти тайные Литургии, за которыми я имел счастье прислуживать митрополиту Никодиму, продолжают жить в памяти как сильнейшие религиозные переживания моей жизни.

– Слово на церковно-научной конференции, посвященной 30-летию со дня кончины митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова) (4 сентября 2008 года)

Служение Патриарха

91. Нет и не может быть в жизни Патриарха ничего личного, частного: он сам и вся его жизнь без остатка принадлежат Богу и Церкви, его сердце болит о народе Божием, особенно же о тех, кто отпал от церковного единства и кто еще не обрел веру. Патриаршее служение является особым духовным подвигом. Этот подвиг невозможно нести в одиночку или при поддержке ограниченного круга единомышленников. В этот подвиг через молитвенное общение и соборное делание вовлекается весь епископат, вся полнота Церкви во всем многообразии дарований, присущих ее членам.

– Слово после Патриаршей интронизации (1 февраля 2009 года)

Красота и истина Православия должны затрагивать нашу повседневную жизнь

92. Свидетельство об истине и красоте Православия может быть принято и усвоено только тогда, когда люди ясно поймут значение этого свидетельства для своей личной, семейной и общественной жизни и научатся сопрягать вечные Божественные слова с реальностями повседневной жизни, с ее заботами, радостями и скорбями.

Соединить православную веру и евангельскую мораль с повседневными мыслями, чаяниями и надеждами людей означает помочь им ответить на сложнейшие мировоззренческие и этические вопросы современности. Вера станет понятной и реально востребованной, несмотря на всю множественность и противоречивость существующих в обществе взглядов и убеждений, тогда, когда человек осознает и глубоко прочувствует несомненную правоту и силу того послания, которое Сам Бог передает людям через Свое Откровение. Не может человеческая мысль и человеческое слово быть сильнее Слова Божия. И если эта очевидная истина не становится очевидной для многих людей, то означает сие только то, что красота и убедительность Божественного Слова помрачается тем, что сегодня мы называем «человеческим фактором».

– Слово после Патриаршей интронизации (1 февраля 2009 года)

«Не только проповедь… но и диалог»

93. Свидетельство Церкви миру предполагает не только проповедь с церковной кафедры, но открытый, доброжелательный и заинтересованный диалог, в котором обе стороны и говорят, и слушают. Через такой диалог истины веры становятся по меньшей мере понятными, ибо входят в творческое и живое соприкосновение с мыслями и убеждениями людей. Церковь же обогащает себя через такой диалог знанием того, что представляет из себя современный человек с его образом мыслей и вопрошаниями к Церкви.

Такой диалог способствует также большему взаимопониманию между людьми разных взглядов и убеждений, включая убеждения и религиозные, и содействует упрочению гражданского мира и согласия в наших обществах и государствах.

– Слово после Патриаршей интронизации (1 февраля 2009 года)

«Вера отличается от знания»

94. Вера отличается от знания. Знание человека основывается на его опыте и ощущениях органов чувств. И потому видимый предмет является предметом знания, а не веры. Услышанное слово также не является предметом веры, но становится предметом знания.

Вера же есть уверенность в бытии того, что не поддается восприятию наших физических чувств. Человек способен логически прийти к идее Бога, открыть для себя Творца, но это открытие еще не будет верой. Идея Бога, возникшая в сознании, должна вызывать перемену духа, укорениться в душе человека не только на уровне разума, но и в сердце. Вера и есть особое состояние души. Она принадлежит внутренней духовной жизни человека, человеческому сердцу.

– Кирилл, митрополит Смоленский и Калининградский. Слово пастыря. Бог и человек. История спасения. 3-е изд. М.: Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2008. С. 6-у