Мысли на каждый день года

А радость? Какую огромную ошибку делают наши современники, путая радость со смехом, с весельем. Смех проходит так быстро, что от него ничего не остается, а иногда остается лишь очень дурное послевкусие. Радость – это не смех, хотя и может сопровождаться смехом и улыбкой. Радость – это особое состояние души, когда человеку больше ничего не требуется, когда он удовлетворен, и это удовлетворение отражается во внутренней жизни человека сознанием полного благополучия.

И, наконец, любовь. Что только не делают люди, чтобы ее добиться: и деньги платят, и предательства совершают, и на преступления идут – а любви нет. Люди вступают в брак, но в течение буквально нескольких лет очень часто осознают, что никакой любви вовсе не было, что все это ошибка, все это случайность. Любовь – великое, Божественное чувство, которое вместе с радостью и дает эту полноту жизни. Любовь – это состояние сердца. Любовь проявляется к Богу, к ближним своим, к самым родным и близким, к семье, к тем, кто окружает нас, и даже к дальним, ко всему творению, к неживой природе и к животным…

Что может сравниться с такими ценностями, как мир, радость, любовь? И чему нас учит апостол Павел? Эти ценности не от нас. Можно напрягать все свои силы – и не иметь мира. Можно платить огромные деньги – и никогда не иметь любви. Можно смеяться во все горло, до слез – и не иметь радости. Потому что мир, радость и любовь – это дары Святого Духа.

Как же важно, чтобы люди узнали об этом, почувствовали это, поняли это! Без Святого Духа нет этих даров – есть только некий ужасный бег. Подобно тому, как белка бежит в колесе, так и мы, устремляясь к целям, их не достигаем. Церковь призвана сегодня любящим голосом – голосом, полным сострадания к мукам людей, к их жизненным трагедиям, – еще и еще раз говорить людям богатым и бедным, людям разных званий и разного положения, что те ценности, которые являются самыми высокими для нас, от Бога, а не от нас. Это дар Святого Духа, который нужно стяжать.

– Проповедь в день памяти святого благоверного князя Даниила Московского (17 марта 2011 года)

Подлинное пастырство исполнено смирения и любви

296. «Если и впадает человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости» (Гал. 6,1)… Как можно грехи исправлять духом кротости, ведь грех – это то, что присуще и сильным, даже самым сильным людям. Как же сильный человек услышит голос кроткого?

Но в этих странных с первого взгляда апостольских словах – величайшая мудрость. И мудрость эта должна в первую очередь быть воспринята теми, кто исправляет человеческие грехи, – пастырями Церкви. Ведь к нам приходят верующие, они исповедуют свои грехи, и нам нужно исправлять этих людей. И как часто мы слышим от того или иного священника грозное обличение наших грехов, сталкиваемся с совершенно непримиримым, жестким учительством! Иногда такое учительство даже порабощает человеческую волю.

А причем же здесь кротость? Нет в таком учительстве кротости! А значит, не будет и исправления грехов. Исправить человеческие грехи можно только тем духом, в котором дышит любовь к грешнику. Почему так? Да потому что кроткий человек, поучая другого, в первую очередь помнит о своих грехах. А если, помня о своих грехах, ты слышишь о чужом грехе, – как же ты можешь безоглядно обличать этого несчастного? Подлинное пастырство, учительство и исправление грехов возможны только тогда, когда священнослужитель, пропуская через собственное сердце воздыхание кающегося грешника, отвечает ему, памятуя о своих грехах, – такое слово никогда не будет словом властным, подавляющим чужую волю. Оно будет всегда исполнено смирения и любви.

– Проповедь в день памяти преподобного Серафима Вырицкого (3 апреля 2009 года)

«Кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом» (Мк. 10, 44)

297. Нет иного назначения власти – только служение. И чем выше человек продвигается по ступеням служебной лестницы, чем больше у него власти, тем должно быть больше внутреннего смирения, тем выше должно быть осознание необходимости употреблять свое положение во благо людей. Это справедливо не только в отношениях тех, кто имеет политическую власть, но и тех, кто имеет власть экономическую. Это справедливо по отношению к богатым людям, потому что богатство – это всегда власть, в том или ином масштабе. Если человек имеет средства, которые по своему объему превышают необходимые для него затраты на собственную жизнь, то это означает, что ему вручается Богом особая ответственность за других. Добрые дела, благодеяния – это не прихоть богатого человека, а требование к нему, если он желает, чтобы его богатство не обернулось погибелью души. Точно так же и для людей, обладающих политической властью, требование служить другим людям заключает в себе единственно правильное и Богом определенное понимание власти.