Читаем Мысли перед сном полностью

Железнодорожная станция, с которой имелась возможность доехать до дачи, находилась недалеко от дома. В выходной день вся семья с рюкзаками и сумками шла на станцию ко времени прибытия электрички, где вместе с ними ожидала её, заполнившая весь перрон, толпа народу. Артём ненавидел электрички и вообще любой общественный транспорт. Из-за большого количества дачников, набивались полные вагоны. Место занимали не только люди, но и огромные баулы с рассадами, инструментом и другими вещами. В такой обстановке не только плохо пахло, но и вообще сложно было дышать, так как обычно почти все окна оставались закрытыми из-за того, что кому-то дуло сквозняком. Пытаясь спрятаться от всего этого дискомфорта, чаще всего приходилось ездить стоя в тамбуре, где хоть и ощущался сильный запах табачного дыма, но свежий воздух всё же пробивался в щели сильно изношенных раздвижных дверей вагона. Благо, что ехать приходилось не так долго. Выйдя на нужной станции, ещё полчаса требовалось идти пешком среди дачных участков до своего, где за забором стоял одноэтажный дом из белого кирпича. Внутри он не был никак облагорожен каким-либо ремонтом, поэтому на полу лежали испачканные уличной грязью доски, а стены выложены тем же голым кирпичом. Имелись две небольшие комнаты, а между ними располагалась печь. У дальней стены напротив входа к потолку вздымалась лестница, которая вела на чердак. Кругом лежали стройматериалы и инструмент. На чердак и в дальнюю комнату практически невозможно было пройти из-за находящихся там вещей, захламляющих всё пространство. Поэтому более-менее комфортно обустроенной оставалась только одна комната, где находились кровать, стулья, стол и шкаф. В обед вся семья собиралась там или за столом во дворе, который находился в тени навеса, окутанного лозами винограда. На печи разогревалась привезённая с собой еда, готовились продукты, только что собранные на огороде или взятые из запасов, которые хранились в погребе под маленьким сараем, к которому шла тропинка между грядок. Артёму нравились эти моменты отдыха на природе, но он ненавидел работать в огороде. Чистюля по натуре мальчик с большой неохотой соглашался ковыряться в земле, копать, рвать траву, собирать плоды и поливать, да и отказаться у него не имелось выбора. К даче была подведена труба водоснабжения, но вода в ней присутствовала редко, в основном из-за того, что участок находился на возвышенности и напора не хватало, чтобы достать до него. Сама труба даже не подводилась к дому, а просто торчала из земли около забора. Чаще всего воду приходилось таскать из колодца. Он находился под пригорком, который как бы разделял участок на два яруса. В нижней небольшой части располагался только колодец и грядки с малиной и клубникой, а наверх по довольно крутому склону вели неровные ступеньки, выбитые прямо в земле. В верхней части стоял дом, сарай и уличный туалет, росли различные деревья, кустарники, а практически всё остальное пространство занимали грядки с разнообразными растениями. Естественно, Артём любил кушать то, что там росло – яблоки, клубника, малина, виноград и груша, саженец которой посадили в честь его рождения. За прошедшие годы их жизни она выросла уже довольно большая и давала плоды.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее