Мысли перед сном

Второй дачный участок находился на следующей по ходу движения железнодорожной станции, но обычно приходилось идти до него пешком, так как чаще всего семья сначала посещала участок, который ближе, а потом шли на следующий, потому что расстояние до него и до станции не сильно различалось. Данный участок земли с трудом дотягивал до названия «дача», так как представлял из себя небольшой огород и одиноко стоящий на нём деревянный туалет, который одновременно служил и сараем, где хранились некоторые вещи. Если первый дачный посёлок выглядел обжитым, где практически на каждом участке стоял дом и росли высокие деревья, то здесь распростёрлось чистое поле, которое просматривалось на сотни метров в разные стороны. С одной из сторон находилась железная дорога, которая тянулась с одного края горизонта до другого, а немного правее от участка располагалась железнодорожная станция примерно в пяти минутах ходьбы. От станции и дальше в правую сторону уходила лесополоса, которая скрывала продолжение железнодорожного полотна. Поле делилось на равные небольшие земельные участки, на которых выращивали в основном только картофель. Так как большинство людей начинало дачный сезон в одно время, то появлялась возможность наблюдать, как почти на каждом участке вокруг дачники так же, в зависимости от сезона, копали, сажали, собирали колорадских жуков, пололи и поливали свои будущие запасы картофеля на зиму. Артёму очень не нравилось находиться там и работать, чаще всего под палящим солнцем. Ещё достаточно маленький мальчик не мог копать, поэтому либо кидал старую картошку в лунки, когда сажали, либо вытаскивал молодые грозди из земли, когда выкапывали, либо собирал жуков. Всё это ощущалось скучно, муторно и грязно. Особенно он брезговал жуками, которых приходилось трогать, испытывая отвращение, а мелкие красные личинки лопались на пальцах при малейшем прикосновении, оставляя после себя жёлтую жидкость, которой вскоре покрывалась вся кисть руки. Периодически предоставлялась возможность спрятаться в туалете, чтобы отдохнуть и скрыться от жары. Главным развлечением в поле являлся подсчёт количества вагонов у поездов. Артём радовался, когда на горизонте появлялся большой товарняк, позволяющий несколько минут стоять и считать его длину.

После завершения всех дел на огороде, люди шли на станцию, чтобы поехать домой. При приближении времени прибытия электрички, наблюдались вереницы дачников, движущиеся по дорожкам вдоль участков в сторону железной дороги. Транспорт дожидались в тени деревьев рядом со станцией. Там находилась небольшая поляна, на которой росло много клевера. Артём упорно искал в его зарослях стебель с четырьмя лепестками, чтобы тот принёс ему удачу. Однажды он его всё-таки нашёл и носил с собой в кармане, пока тот не засох и не развалился, что расстроило мальчика, а Марина Александровна объяснила, что растение требовалось сразу съесть, чтобы волшебство сработало. Ребёнок расстроился, что неправильно исполнил ритуал и из-за этого не получит запас удачи, которая могла бы пригодиться в жизни. Когда подходило время прибытия электрички, все переходили через рельсы на другую сторону и, стоя на перроне, смотрели на горизонт, куда уходили пути, в ожидании появления железнодорожного состава. Прибывающий электропоезд с визгом проносился мимо, таща за собой с десяток вагонов, плавно останавливался, и все пассажиры заходили в ближайшую открывшуюся дверь, после чего дачные мучения заканчивались и добираться до дома оставалось уже не так долго.

Со временем от дачи начали отказываться. Сначала это сделал Дмитрий Александрович, который, в очередной раз поссорившись со своими родителями, из принципа не захотел больше помогать им на огородах. Затем, после посадки картофеля во время проливного дождя, когда Артём весь промок, замёрз и большую часть времени прятался от непогоды в туалете, он тоже сказал, что больше не поедет на дачу. Ещё несколько лет там трудились только деды. Им это нравилось, да и, наверное, являлось уже делом привычки, от которой сложно отказаться. На дальнем земельном участке Александр Фёдорович поставил огромную бочку, оборудованную внутри как помещение, где имелась возможность посидеть, полежать и отдохнуть. Он часто уезжал туда один, объясняя это тем, что может там спокойно расслабиться. Когда здоровье перестало позволять дедам в достаточной мере заниматься физическим трудом, то обе дачи продали, потому что в семье в них больше никто не испытывал нужды.