МЖ. Роман-жизнь от первого лица

А Кач «в миру» звался, да и зовется поныне, Женей. И это не менее забавный, чем Дима, субъект, но в своем роде. Еще один мой сокурсник, ставший после того памятного звонка моим родственником. Познакомились мы там же, в единственной поточной аудитории социологического факультета МГУ после вступительного собеседования по математическому анализу. Я и до этого замечал в коридорах факультета огромную треугольную фигуру с большим орлиным носом-клювом. Перед этой громадиной, как перед авианосцем, выводя его в открытое море, семенил маленький буксир, профессор Городецкий, заводя «авианосец» то в бухту «История – вступительный экзамен», то в гавань «учебная часть», то в док «деканат», и, видимо, очень успешно, если мы встретились с ним после прохождения всех вступительных экзаменов и число вступительных баллов у нас было одинаковое. Как затем выяснилось, буксир «Городецкий» вывел в открытое море множество «судов» большого и малого тоннажа. В том числе и Диму. Он тоже был моим сокурсником. Коррупция всегда была визитной карточкой всех престижных московских вузов. Мне думается, что ее нет только на технических факультетах, там, где если уж не дано абитуриенту постичь математику, то никто не в состоянии будет вдолбить в него желание учиться, даже если ему и купят поступление в вуз. Не обошла коррупция и нашу социологию. Науку, которая все знает о таком явлении, как коррупция, изучает ее, исследует ее влияние, предсказывает гибельные последствия для общества. Нашим факультетом руководил тогда, да и руководит по сей день, честный и порядочный мужик – Николай Иванович Добреньков. Настоящий ученый, бессребреник, может быть, поэтому он бессилен что-либо предпринять против таких «буксиров Городецких». Николай Иванович любим мною еще и за свою поддержку идеи возрождения смертной казни в России, о чем он неоднократно заявлял в разных телевизионных передачах. Понять здесь нашего декана легко. Несколько лет назад его дочь, красавицу и большую умницу, вместе с ее женихом зверски убили какие-то ублюдки. Из-за «Lexus», в котором ехали счастливые, думающие о предстоящей свадьбе молодые люди. Цвет российской молодежи, прекрасно образованные, с бескрайними перспективами ребята, а твари, которых и людьми-то назвать не поворачивается язык, выбросили их из машины и расстреляли. Бросили их молодые, не знавшие любви тела в придорожную канаву, и все это из-за куска железа на четырех колесах! Что остается теперь отцу, кроме как оплакивать своих нерожденных внуков. Но наш декан мужик крепкий. Он борется. Он живет. Он учит. Он представитель того поколения людей, кто пережил и помнит войну. Я называю их, тех, кто жив до сих пор и пережил столько, сколько им было отмерено, гипербореями. Гипербореи живут среди нас, но их все меньше и меньше. Они уходят от нас в Валгаллу ежедневно, и вместе с ними уходит их мир.

Мир истинных человеческих ценностей, а нам остаются эрзацы: музыки, любви, экологии, свободы…

Кач был здоровенным, накачанным сукиным сыном. Характер имел прескверный. Считал, да и, похоже, продолжает считать себя до сих пор, пупом земли. Его любимые словечки: «Я на пути к победе, кругом одно говно (это об окружающих). А вот это по-качевому (степень наивысшего одобрения). Да у тебя здоровья не хватит, блядь!» Ну, и все в этом духе. Детство у Кача было не совсем безоблачным. Его отец никогда не любил своего сына. Вплоть до того, что после того, как Жене исполнилось шестнадцать лет, он выгнал его из дому на попечение деда и бабушки и запретил появляться на отчей жилплощади в его, отцовском, присутствии. Воспитанием Кача занимался дед, полковник Советской армии, известный половине Москвы бабник и самодур. Женя впитал от деда все, что только было в том антипатичного, хотя влечение к женщинам – это несомненное достоинство, особенно в наше время однополых браков и тотальной педерастии в некоторых отраслях народного хозяйства. Не помню, чтобы он когда-то хоть что-нибудь читал. Во всяком случае, книгу я у него в руках так ни разу и не увидел. И, если честно, могу представить его максимум с какими-нибудь эротическими комиксами. Женя стараниями деда-полковника и бабушки, сотрудницы ректората МГУ, окончил школу имени Ромена Роллана с углубленным изучением французского языка, при этом ухитрившись сам французский язык не то что углубленно, а вообще никак не выучить. Просто в критичные дни, когда Женина успеваемость и поведение окончательно выводили из себя директора этой уважаемой школы, на пороге появлялся дедушка при полном параде и в начищенных орденах. Возразить после такого аргумента было как-то нечего, и директор, махнув рукой, переводил Женечку в следующий класс. И так вот Кач добрался до университета.

Однако же, справедливости ради, скажу, что человека честнее и порядочнее в дружбе, чем Женька, я не встречал никогда. Как и все настоящие злодеи, Кач всегда был очень сентиментальным человеком. Это всегда умиляло тех, кто не знал его близко. Выручал он меня несколько раз по-настоящему, и впервые он протянул мне руку именно тогда, когда я позвонил: