МЖ. Роман-жизнь от первого лица

– Привет, Женя!

– О, Марголин! Привет, привет. Как у тебя-то (это его фирменное, замещает обыденное «как дела?»)?

– Да как сказать… Не особо что-то, если честно.

– Ну, а что случилось, Марк?

– Ну, что… С Марго разругался окончательно. Пошла она, сука, куда подальше со своими заскоками.

– Ну понятно. Ясно все. Одобряю. Ну, а что сейчас делаешь?

Я, разумеется, с самого начала этой беседы ждал. Ждал именно этого вопроса и мысленно поблагодарил Кача за то, что вопрос этот прозвучал, да еще и так скоро.

– А ни хера я не делаю. По двору слоняюсь, податься некуда, курю да вот с тобой разговариваю из телефонной будки.

– Ну, так приезжай ко мне, чего ты в самом деле-то? Я как раз собирался к тете идти в гости, пойдем вместе, я тебя с ней познакомлю.

– Да? А зачем мне с твоей тетей знакомиться? Она кто вообще?

– Да ладно, прекрати. Она прикольная тетка, красивая, в собственной квартире живет одна, с мужем развелась недавно. Пойдем, вон, чайку попьем, познакомишься, может, трахнешь ее как-нибудь.

– Да блин, как-то неудобно. Ну а вообще, не возмутится она, что ты к ней человека привел без спросу? Все-таки незнакомец, да еще в такое время?

– Да забей! Я ей сейчас перезвоню, обо всем договорюсь. Садись на троме (тро-ме – ме-тро, еще одно словечко из «словаря» Зверя) и приезжай ко мне на «Алексеевскую».

– Ага, уже еду. Спасибо, Жень!

– Да не за что, Марк, о чем ты! Жду!

Кач повесил трубку, я сделал то же самое. Закурил и, ни о чем особенно не думая, зашагал в сторону станции метро «Перово». Идти до нее было минут десять. А занял этот путь двенадцать с половиной лет.

Бизнесмен силового плана, противотанковая мина и две шлюхи

Ревность… Знакома ли она кому-либо еще так, как она знакома мне? Дикая, болезненная, растрепанная сумасшедшая баба в рваном балахоне, с костлявыми руками и гигантскими пальцами, разрывающими сердце ревнивца, с комариным хоботком вместо рта, тем самым, которым она делает инъекцию своего яда прямо в мозг. Дочь Вавилонской Блудницы, посылающая миражи о чужой похоти на экран подготовленного этим ядом рассудка. В юности эта безумная часто терзала меня, но то, с каким рвением она взялась за меня после знакомства с Лерой, оказалось для меня схваткой, которую я проиграл. Я поддался на ее уговоры, уверовав в то, что так нужно для любви, для того чтобы сохранить ее. Я всегда боялся признаться себе в том, что на самом деле то, что я сотворил с Лериным первым мужем, во многом выросло за счет того, что эту пашню поливали слезы моей зависти к его положению и достатку. Сравните нищего студента и миллионера. К тому же еще и трахавшего когда-то женщину, которая стала затем женой этого студента. Если студентик обыкновенное чмо, то он подрастет с этим дерьмом в груди, насасываясь пивом и тоскуя, и в конце концов рано или поздно выместит всю свою жалкую чмошную злобишку на женщине, которая вообще ни в чем не виновата. Всю совместную жизнь он будет оскорблять ее, самоутверждаясь таким образом, стремиться унизить, потрафив тем самым своей жалкой трусливой душонке. И всю его жизнь ему будет являться образ крепкого белозубого, с огромным, вздернутым к Луне фаллосом самца с «Ademars Piget» на волосатом запястье, раскинувшегося на шезлонге возле собственного бассейна и злорадно цедящего сквозь зубы:

– Да-а-а, чувачок, я трахал твою жену. Я имел ее сидя, я имел ее лежа, и на голове я имел ее тоже. А как она сосала! У тебя также отсасывает? Боевые навыки не пропали? Ха-ха-ха-ха-ха!!!

И этот смех будет впиваться иглами в каждую клеточку гребаного мозга, и однажды мозг не выдержит и самопроизвольно отдаст команду на уничтожение… Той самой, которая так хорошо сосала у него когда-то…

Мне такой вариант не подходил. Я привык во всем искать первопричину. И, если так необходимо, устранять ее. Мозгу нужен покой. А покой – штука по нынешним временам очень дорогая. Вот я и решил устранить первопричину, наградив рассудок покоем, или, что вернее, не перегружая его хотя бы образом миллионера с эрегированным членом.