Н 4 (СИ)

- Еще и сватовство, - совсем упал я духом.

- Дед обещал быть. – Заверил меня друг. – Еще до того, как разругались, слово дал. Он тебя помнит.

- Вот блин…

- Что не так?

-   Понимаешь,   в   этом   мире   почему-то   происходит   так.   –   Начал   я,   печально выдыхая. – Что те, кто меня помнит, обычно точит под эти воспоминания нож.

Ума не приложу, с чего такая несправедливость…

Глава 18

Говорят,   стройка   начинается   с   забора   –   ограждения   достаточного   высокого,

чтобы   инструменты   и   завезенные   материалы   не   освоили   всякие   темные   и бессовестные   личности,   которые   позже   станут   отличными   дружелюбными соседями.   Потом   забор   понадобится,   чтобы   скрыть   детали   строительства   и применяемые конструктивные решения от едких комментариев и массы полезных советов  разнообразных  насмешливых и  циничных  проходимцев, что  тоже  вскоре окажутся   добрыми   и   душевными   людьми,   проживающими   на   пару   домов   выше.

Пройдет стройка, уедет пара грузовиков со строительным мусором, но забор после этого   станет   только   выше   –   потому   что   дети   соседей   достаточно   образованы   и воспитаны, чтобы не бегать по стройке, но полны вольнодумства и полагают все яблони мира своими. Можно, конечно, пожаловаться на них родителям – но стукачей никто   не   любит,   особенно   среди   тех,   кто   месяц   назад   приделал   ноги   вашему молотку. Да и вскоре вас позовут на день рождения этих сорванцов, так что проще нарастить   забор   сразу,   чем   испытывать   неловкость   с   подарком   в   руках   перед человеком, в которого довелось стрелять.

Но бывает так, что территория слишком велика для забора – настолько, что если обнести   его   крепкой   сеткой,   профлистом   или   даже   бетонными   блоками,   пустив сверху колючую проволоку, то с высокой долей вероятности у вас украдут эту самую сетку, профлист и бетонные плиты, как крайне недешевые и полезные в быту вещи,

оставшиеся на долгий срок без присмотра. Если поставить видеокамеру, то первым делом   украдут   именно   ее.   Нанимать   же   вооруженный   патруль   и   пускать   ток   по проводам – все же, как-то накладно для загородной фазенды. Да и электричество тут же начнут тихонечко красть…

В усадьбе рода Еремеевых, некогда выслуживших личное, а потом и гербовое дворянство из простых царевых стрельцов, с проблемой соседей разобрались еще в восемнадцатом   веке,   выкупив   подчистую   все   подмосковное   село   Усово,   где   им некогда   было   даровано   подворье,   вместе   с   окружающими   его   лесами   вплоть   до

Москвы-реки. Отчего беспокоили их в основном грибники, да любители пикников,

что вечно стремятся поближе к воде, выбирая для этого дороги получше. От первых хорошо   спасали   рукотворные   овраги   с   отвесными   склонами,   тщательно укрепленными  под   слоем   дерна   сетчатой   арматурой,   чтобы   не   сползали  вниз  со временем - зато стоя перед такой крутизной задумывались даже самые опытные и упрямые   бабки,   в   большинстве   случаев   все-таки   не   решаясь   совершить   рывок   с ведром   за   дарами   леса.   А   вот   от   вторых   все-таки   мог   уберечь   только   забор   –

мощный,   чугунный   и   крашенный   в   черный   цвет,   со   скользкими   вертикальными решетками и заостренными пиками в навершии, запиравший ажурными, но столь же вандалостойкими   воротами   асфальтированную   дорогу   в   две   полосы   шириной,

уходящую   за   поросший   лесом   поворот   вглубь   территории   усадьбы.   Еще   по   ту сторону   ограды   была   сторожка   с   охранником,   выполняющим   важную ответственную работу по гонению прочь иных не слишком трезвых личностей, для которых   забор   показался   бы   не   слишком   высоким   или   же   большая   гостевая парковка   при   въезде   -   отличным   местом   для   приготовления   шашлыков.   Ну   или осаживал   тех   предприимчивых   людей,   что   способны   оценить   на   взгляд   любой металл в килограммах (даже если металл выглядит как забор) и тут же перемножить на цену скупщиков в чермете. А вообще, разумеется, человек в сторожке принимал корреспонденцию и сообщал о прибытии гостей в усадьбу через проводной аппарат.

Но   тем   субботним   утром   Константин   Колокольцев,   занимавший   почетную должность   сторожа   второй   десяток   лет,   всерьез   подумывал   о   жизни   после увольнения   с несложной  и  сытой  должности.   Не  по  причине   собственного  на  то желания – все-таки, главным на таком месте была верность и честность. Но бывает так,   что   на   гостевой   парковке   к   девяти   часам   начинают   съезжаться   более   трех десятков весьма дорогих машин с крайне  серьезными  родовыми гербами вместо привычных номеров, а из дверей авто выходят весьма хмурые люди, совершенно не радостные   ни   солнечному,   пусть   и   прохладному,   осеннему   денечку,   ни,   такое ощущение, самому факту их тут пребывания.