Н 4 (СИ)

- Вы знаете, нам надоело ждать, - произнес враз заскучавший голос за дверью. -

Мы вынуждены выбить дверь. Мы подозреваем, что вы грабите квартиру.

- Постойте-постойте! – Снова зашебуршала цепочкой Дейю. – Уже открываю,

добрые господа! Заходите и убедитесь, добрые господа! У нас очень вкусная дыня,

добрые господа.

Затем, повернув голову, отвлеклась на шум шагов позади. Возле входа в комнату стояла бледная Аймара, показывая сотовый, звучавший белым шумом на громкой связи.

А по нервам ударило ощущение включившегося блокиратора Силы.

- Не надо никуда звонить, - вкрадчиво произнесли чуть изменившимся голосом офицера.

И   выбитая   дверь   вместе   с   умной,   сильной,   но   легкой   Дейю   отлетела   в противоположный конец прихожей.

-   Рыжая   здесь,   -   посмотрев   на   Аймара,   довольно   произнес   один   из   псевдополицейских, заходя в комнату. – Ну зачем же так? Ты могла сама пойти с нами в машину. Зачем все осложнять? – Произнес он, цепляя на щеку золотой кружок с сеткой   и   извлекая   небольшой   аэрозольный   баллончик   из   кармана   форменного пиджака.

Одно   сильное   движение   рук,   и   белый   и   густой   дым   повалил   в   комнату,

растекаясь плотным, словно живым и хищным облаком прямо в направлении Инки.

Обволакивая ее силуэт, становясь ее дыханием, касаясь кожи и роговицы открытых глаз.

- Служанку подчисти, - произнес он себе за спину.

Затаившаяся под упавшей дверью Дейю вздрогнула.

- Господа. – Произнесла Аймара, словно очнувшись после длительного ступора. –

Я все взвесила и вынуждена вам отказать.

-   О   чем   это   она?   –   Произнес   псевдополицейский   товарищу,   шагнувшему   в квартиру.

- Что-то на английском, - пожал тот плечами, поправляя золотую пластину на коже лица. – Может, химия так работает.

-   По   условиям   клятвы,   данной   Самойлову   Максиму,   -   спокойно   продолжала

Аймара. – Я не имею права сбежать и уклониться от исполнения долга. То есть, я должна препятствовать моему похищению, так как оно нарушит мои обязательства.

В то же время, надо мной есть клятва не использовать Силу в адрес друзей, родных и близких Самойлова Максима. Скажите, вы являетесь его друзьями, близкими или родными?

Дейю, уже освобожденная от упавшей на нее двери, изображая слабость, робко спросила:

- Вы друзья Максима, да?

- Вот уж нет, - потянулся к ней второй.

- Вы его родственники? Близкие?

- Нет, дорогая. – Потянул тот ее за руку, чтобы взвалить на себя.

- Все чисто, Аймара. – Холодно произнесла Дейю, отдернув руку. – Вали их.

Глава 23

Человек пытлив и тщеславен – он даст имя звездам, до которых никогда не доберется, и придумает название явлениям и вещам, о сути которых не имеет даже приблизительного понимания. Но так ему станет легче, и «темная материя» встанет в одну строку с «черными дырами». Неведомо, что происходит там на самом деле, но если у этого есть наименование – то как-то немного спокойнее на душе.

Примерно так же было с «блокираторами».

Аймара Пакэри Инка Тинтайа не знала, что они собой представляют, не знала принципов действия и не догадывалась о процессе создания. У этих вещей не было цены   –   если   не   считать   человеческую   жизнь,   которую   отберут   у   любого   его владельца, а само изделие постараются уничтожить.

Зато был примерный год, когда это название появилось и было переведено на все   языки.   Вернее   –   вторая   половина   столетия   междуусобных   войн,   охвативших

Европу, Африку и ближний восток в тринадцатом веке. Времена безвластия, горя и насилия,   прокатывающихся   из   края   в   край   по   обильным   землям   обернулись появлением в покосившихся деревенских лачугах и обворованных до каменных стен городских домах множества бастардов, о которых не ведали пьяные до победы и славы отцы. Много в этих историях боли и несправедливости, щедрыми всходами проросшими в сердцах юношей и дочерей, в крови которых дремала Сила семейств,

искренне считавших себя благородными.

Не то, чтобы кто-то учил бастардов этой Силой пользоваться – вовсе нет. Но иногда, под ударами господского кнута, унижения или бессилия что-то изменить,

ненависть   в   сердце   выплескивалась   на   врага   огненным   шквалом   или   рассекала водяным хлыстом от шеи до паха наглого мытаря; подкидывало горстку солдат с лошадьми   в   чистое   небо   или   накрывало   курганом   мелкого   аристократишку   со свитой. После такого – оставалось только бежать, бросая все. Прорываться Силой через кордоны на дорогах и мостах, сея новое горе и кровь.