Н 4 (СИ)

заинтересованно   посмотрев   на   закрытую,   без   единого   ценника,   непрозрачную крышку холодильника. - И какое есть?

Но не все идеи выходят достаточно удачными.

- Не продается. Никакое. - Я хмуро посмотрел на явного студента, перехватив его взгляд, покуда ему не расхотелось есть и вообще тут находиться.

Юноша неловко отступил вбок, прошагал так еще два метра, резко отвернулся и быстро зашагал в обратную сторону.

- А есть пломбир? - Мигом подгреб взрослый мужчина с юной дочкой, будто выжидавший до того очередь.

- Ничего ни для кого нет, - сурово произнес я.

- А чего тогда сидишь? - Буркнул он недовольно.

- Медведя жду.

- Сумасшедшие вокруг, - чертыхнулся он неслышно, уводя погрустневшую дочку дальше по парку. - Вот поэтому, милая, всегда надо надевать панамку на голову.

Напечет!.

С возмущением оглядел себя - рубашка дорогущая в почти незаметную полоску,

туфли белые, модные, носки и брюки им в тон. Часы, опять же, серебряные запонки с бриллиантами чистой воды. Уже и холодильник с собой нельзя принести спокойно!

Тут же отметил целеустремленное движение молодой парочки в мою сторону и кошелек в руках юноши.

В общем, морозильник пришлось сдвинуть вбок от скамейки, а самому пересесть на другой край.

Я   поерзал  на   месте,   переложив   с  колен   на   скамейку   папку   с  документами   о поступлении   на   первый   курс.   Разнообразные   ксерокопии   о   составе   семьи,

фотографии   без   уголка   и   с   уголком   для   различных   документов   лежали   там   же,

вместе с тетрадкой и ручкой. Только вот первый учебный день изрядно отличался от   тех,   к   которым   я   привык.   Никакой   парадной   линейки   перед   зданием,   с разбиением   на   квадраты   'своих'   и   табличкой   названия   курса   или   класса.   Нет взволнованной толпы, неуверенными пингвинами перетаптывающейся возле своего куратора - но есть нескончаемый поток людей, шедший внутрь главного корпуса с самого утра, словно он не имеет предела.

Где-то там, внутри, кто-то должен произносить приветственные речи, легонько стращать тяготами и вдохновлять историями успеха выпускников. Танцы на сцене,

цветастые грамоты, атмосфера волнения и триумфа, молчаливые обещания самому себе учиться и деятельное обдумывание, где и как отметить сегодня будущие успехи в учебе.

И все это - должно пройти мимо меня, оставив чужим на будущем курсе. Пусть знакомятся и заводят дружбу, намечают симпатии и дышат первой влюбленностью.

Первая настоящая лекция начнется на пару часов позже, когда все перезнакомятся. Я

же приду почти со звонком, заняв последнюю парту, стараясь быть вне коллектива.

Слишком многим мое общество ломает судьбу, перекраивая желания и мечты. Не то,

чтобы это было большинству во вред, но как сказал один очень важный мне человек,

все хотят себе собственной судьбы, с собственными ошибками и победами.

Все это вызывало легкую досаду, но при этом и ощущение правильности своих действий.   Я   посмотрел   на   громаду   главного   корпуса   университета,   словно   на цветастую  коробку,  внутри  которой  могло  быть  все, что  угодно  -  от  плохого,  до хорошего, от нищеты духа до богатства пыльных библиотек. Но этот подарок судьбы

- для всех сразу, а значит надо быть с ним осторожнее. Посмотрим на него с задних парт, для начала.

- Вот ты где! - Воскликнул довольный девичий голос сбоку, заставив легонько вздрогнуть и перевести в ту сторону взгляд.

Засмотревшись   на   шпиль   высотки,   прозевал   явление   одной   очаровательной особы, нетерпеливо перетаптывающейся сейчас возле моего холодильника.

Ника Еремеева была в длинном белом платье с диагональным узором в виде серых   звезд,   и   темных   очках,   поднятых   поверх   высокой   прически   рыжих   волос.

Босоножки под цвет платью и легкая бежевая сумочка дополняли облик до летнего.

- А я знала, где тебя искать! - Довольно произнесла она на мой невысказанный вопрос и вопросительно поднятую бровь. - Рядом с мороженым!

Не   то,   чтобы  сильно   соскучился   - еще   неделю  назад вместе  падали   в  одном самолете. Но видеть ее я был определенно рад.

- А где продавец? - Поинтересовалась она, оглядываясь по сторонам.

- Нет продавца, - терпеливо вздохнул я.

- Что ты сделал с продавцом? - Построжел ее голос.

- Не было продавца, это мое мороженое. - Повернулся я лицом обратно к зданию.

- Хочешь, верь. Хочешь, ищи тело.

-   А   можно   мне?.   -   После   заминки,   просительно   поскреблись   подушечками пальцев по крышке холодильника.

- Нет.

- Почему? - Присела она рядом, отразив голосом легкое возмущение и грусть.

- Один раз я уже угощал тебя пломбиром. - Припомнил я ей эпизод из детства,

который невозможно забыть.

- Его тигры съели!

- Какое глупое оправдание, - проворчал я. - Как там твои поиски?

- Какие еще поиски? - Прозвучало в ответ равнодушно и даже удивленно.

Но   слух   четко   определил  тщательно   маскируемые   нотки   настороженности   в

Никином голосе.

- Артефакта, который ты выкинула в урну. - Поспешил я уточнить, впрочем, не оборачиваясь в ее сторону.