Н. С. Мордвинов – адмирал и государственный деятель

«Очаков Суворов предлагал штурмовать еще весной 1788 года, но Потемкин пытался “достать его дешево”, даже ценой вывода войск из Крыма. “У нас во всем недостаток. Я самый несчастный человек, если Бог мне не поможет”, сокрушался он. Но солдаты не унывали, их сила и вера держалось на выносливости, и они требовали штурма, несмотря на то, что в траншеях лежали сотни трупов, завернутых в рогожи. В старой песне на призыв Потемкина покорить Очаков русскому мечу, гренадеры отвечали: “Ой ты гой еси, ты наш батюшка, лишь рукой махни – и Очаков наш! Слово вымолви – и Стамбул возьмем! В огонь пойдем с тобой и в полымя”»131.

«Известный военный историк Д. Ф. Масловский на основании изучения обширного собрания документов сделал вывод о том, что главная идея плана Потемкина, несомненно, резко расходилась с суворовскою. Цель Суворова – взять Очаков решительным штурмом. Цель Потемкина – взять Очаков с наименьшим риском, сохранив кадры войск на будущие кампании, и постараться завоевать господство на Черном море. Очаков, притягивавший к себе основные силы турецкого флота, обрекал их на пассивность. Как показали дальнейшие события, именно под стенами Очакова турецкому флоту был нанесен первый чувствительный удар, позволивший русскому флоту захватить инициативу на Черном море в свои руки и не выпускать ее до конца войны»132.

«В Очакове было до 25 000 человек, из них 15 000 стояло под ружьем. Осажденные хотели сдаться, но комендант, чтобы поднять их боеспособность, “выслал всех христианок из города в траншеи к туркам, на удовлетворение скотских их похотей”. Перед штурмом офицерский корпус и рядовые рвались в бой, многие генералы требовали послать их на самые опасные участки. (Суворов после тяжелых ранений уехал из-под Очакова.)»133.

«Сменивший Суворова генерал-поручик Бибиков, получивший приказ Суворова выводить войска из огня, не сумел организовать отход и потерял много людей (по официальным данным, потеря составила убитыми 154 человека, ранеными – 211, по неофициальным – до 800 человек)»134.

«11 ноября гарнизон Очакова предпринял дерзкую вылазку, пытаясь разрушить брешь-батарею на левом фланге. При этом погибли генерал-майор Максимович и несколько солдат. Стало ясно, что гарнизон крепости будет драться до последнего. Потемкин приказал готовиться к штурму. С 14 по 28 ноября бушевала буря со снегом. 1 декабря был составлен план атаки 6 колоннами. Потемкин лично утвердил план, перенеся главные усилия на правый фланг против замка Гассан-паши. В 7 часов утра 6 декабря при сильнейшем морозе 23 градуса войска пошли на штурм. Из 13 000–15 000 человек очаковского гарнизона уцелело 4000 во главе с храбрым комендантом крепости трехбунчужным Хуссейн-пашой. В городе были взяты огромные трофеи: 323 пушки и мортиры, 180 знамен, вооружения на несколько тысяч человек. Потери штурмующих составили 1000 человек убитыми и более 1500 ранеными. Среди убитых были генерал-майор князь С. А. Волконский и бригадир И. П. Горич Большой»135.

Согласно обещанию Потемкина, грабеж продолжался трое суток.

«Стратегическое значение Очаковской победы определялось, в первую очередь, масштабами потерь султанского флота, который лишился десяти больших кораблей и сотен моряков. Отступление капудан-паши из лимана означало также торжество российского оружия и явилось большой победой в моральном отношении, хотя противник сохранил еще достаточно сил для продолжения борьбы и, как показали последующие события, мог возобновить блокаду лимана.

В тактическом отношении Очаковское сражение примечательно хорошим взаимодействием российской армии и флота. Генерал-аншеф А. В. Суворов, который по праву являлся одним из главных организаторов победы, не вмешиваясь в детали распоряжений Нассау-Зигена, скрытным сооружением блокфорта компенсировал сравнительную слабость своего флота в лимане. […]

Вместе с тем, учитывая сравнительную слабость корабельного состава, заслуживают особое внимание энергия руководителей и самоотверженность всех российских офицеров и матросов. К. Нассау-Зиген в реляции о сражении отметил, что рассчитывал на победу “благодаря чрезмерной храбрости всех моих сослуживцев”. Свой вклад в поражение противника внесли и П. Джонс, которому нельзя было отказать в личном мужестве, и бригадир Н. И. Корсаков136, командовавший сухопутными войсками на флотилии. По мнению последнего, в руководстве боями на море главную роль сыграл капитан бригадирского ранга П. Алексиано, к сожалению, вскоре после сражения скончавшегося от болезни. Так, Н. И. Корсаков писал И. М. де Рибасу: “Алексиано в обоих сражениях, не будучи командиром, всем командовал, по его совету во всем поступали; где он, там и Бог нам помогает, и вся наша надежда была на него”. […]

В сражении отличились многие офицеры и матросы, а лейтенант Т. Я. Мякинин проявил “отчаянную храбрость” – будучи раненым в бою 17 июня, он на следующий день командовал галерой, лежа на палубе, и атаковал противника с самой короткой дистанции.