На абордаж!

Пираты загудели возмущенно, но тут же откачнулись к борту. Двадцать штурмовиков с каменными лицами выстроились за моей спиной, демонстрируя решимость наказать тех, кто захочет оспорить решение командования. Свое умение резать людей они продемонстрировали при захвате галеона. А сейчас у них помимо палашей и кортиков были пистолеты, которые могли пустить в ход без раздумий.

— Рой Шейдс, — раздался голос над притихшим строем пиратов, и вперед выступил молодой светловолосый парень с жидкой рыжеватой бородкой. Расстегнутая до пояса красная рубашка демонстрировала на его груди татуировку с русалками, переплетающимися хвостами. — Это Рой Шейдс, бомбардир с «Лягушки», командор. Он с Инсильвады.

— А ты откуда его знаешь? — тут же вскинулся Паскаль. — Ты его провел на борт?

— Нет, делать мне больше нечего, — парень ухмыльнулся, как будто знал больше, чем говорил. — Другие. Я не буду указывать на них, потому что не привык сдавать людей, с которыми из одного котла ем. Пусть сами сознаются или вы их ищите.

— Что же тогда вышел, такой благородный? — я скрестил руки на груди. — То, что он с «Лягушки», мы уже знаем, но хотели проверить, насколько вы лояльны. Если сказал «а», говори дальше.

— Нет, это не в моих правилах, — парень встал в строй.

— Хорошо, — я решил действовать иначе и сделал пару шагов навстречу строю. — Даю слово командора, что не причиню вреда человеку, сознавшемуся в предательстве. Единственное наказание для него будет перевод на другой корабль.

Выдернул из ножен кортик и чиркнул по пальцу, после чего приложил к железу, обагряя его кровью.

— Достаточно моей крови для слова? — грозно спросил я.

— Зачем, командор? — удивился Пегий. — Достаточно одного слова, и без крови. Такие клятвы даются в исключительных случаях.

— Считайте, что такой случай настал, — бросил я. — Жду!

Строй дрогнул, прошелестели голоса — и навстречу мне шагнул один из абордажников с перевязанной головой. Ранение он получил при атаке на галеон.

— Несколько дней назад, когда мы стояли на Рачьем, к «Тире» подошла шлюпка с парой ребят, один из которых был он, — последовал кивок на мертвого. — В тот час я был на вахте, спросил, чего им надо. Рой Шейдс показал кошель с золотом и пообещал дать половину, если я надежно спрячу его в кубрике. Спрашиваю его, зачем это надо. Он ответил, что крупно проигрался, но не хочет расставаться с последним золотом. Поэтому хочет скрыться на некоторое время от должников. Шейдс знал, что «Тира» идет на Мофорт, и захотел на ней перебраться туда.

— И ты поверил? — Пегий скривился.

— А что? — пожал плечами абордажник. — Лишняя пригоршня чешуек не помешает. Да и жаль стало брата. Кто из нас не попадал в такие ситуации? Я же не чародей чувствовать исходящую от человека опасность.

— Но он мог расплатиться за долг, если у него были деньги, — возразил Паскаль. — Значит, самая настоящая крыса. А ты помог ей пробраться в наш дом. Ладно, Бормотун, все ясно. Если бы не слово командора — выкинул бы за борт. Где ты его прятал?

— Между переборок, — откликнулся облегченно вздохнувший Бормотун. — Я же давно на «Тире» хожу, сам лично перестройку кубриков и трюма застал. Между ними можно спокойно жить, не привлекая внимания. Я его подкармливал, ночью выпускал в гальюн.

— Как он проник в каюту капитана?

— По старой вентиляции, — подтвердил мои изыскания пират. — Вероятно, сам нашел ход наверх. Да это и несложно.

— Разойдись! — рявкнул Паскаль. — Бормотун, мое слово последнее. Как только придем на Рачий, берешь свои шмотки и валишь на берег. Я сам определю тебе службу.

— Почему ты, а не командор? — набычился Бормотун.

Пираты, начавшие расходиться, тут же остановились и загомонили, удивленные таким решением.

— Потому что Паскаль назначен временным командором флотилии, — я решил не откладывать дело в долгий ящик. — И через несколько дней вы покинете Керми под его руководством на «Фурии». Я же поведу «Тиру» в Дарсию. Поэтому сегодня вы решите, кто останется на этом корабле, а кто покинет его. Никого неволить не буду, потому что предстоит опасная дорога и нелегкая служба в логове врага.

— Так вы сдрейфили, господа фрайманы? — крикнул кто-то насмешливо. — Дарсийцы от нас позорно бежали, а вы сами хотите отдать Керми?

— Когда на горизонте появятся десятки тяжелых кораблей с сотней пушек на каждом борту и с пятью тысячами отлично обученных солдат, орать по-другому станешь? — я насмешливо прищурился, вычленяя говоруна. — Сколько нас осталось после атаки на караван? Пять вымпелов и двести человек на всю флотилию! Так что я спасаю вас, болваны, а не убегаю в страхе. Когда утихнет шторм, мы вернемся.

— Я с командором, — неожиданно для меня сказал Пегий. — А остальные могут валить, не держу.

Палуба взорвалась криками, пираты ожесточенно махали руками, что-то доказывали друг другу, а я переглянулся с Паскалем и сказал:

— У тебя есть время забрать всех людей, которые не захотят остаться на «Тире». Собери совет, и к обеду я должен знать, с кем ты уйдешь на «Фурию». А я сразу же поднимаю паруса и возвращаюсь на Рачий.