На абордаж!

Как-то неожиданно похолодало. С норда подул пронзительный ветер, гулко захлопал штандарт, потемневшие волны с яростью набросились на отвесные стены скалистого острова. Пора было возвращаться в гавань.

* * *

— Хотел бы узнать, к чему такие почести Плясуну? — проворчал Гасила, когда компания фрайманов зашла в блокгауз и стала рассаживаться за столом, накрытым для поминального обеда. Телохранителей в дом не запустили, как и моих штурмовиков вместе с доном Ансело. Даже Тира осталась в своей комнате, а прислуживать нам готовились несколько рабов. Кухарки тоже никуда не уходили. Мало ли что приспичит страшным корсарам: целиком зажаренного поросенка или маринованные щупальца осьминога. Как бы не осерчали за нерасторопность.

— Плясун был дерьмом, как и все мы, — поддержал его Зубастик, хищно поглядывая на ряды бутылок с «Идумейским». — Не стоило разыгрывать спектакль перед толпой. Никто из них не возрыдал после того, как тело командора поглотило море. Чего молчишь, Игнат? Рассказал бы, в чем твоя затея?

— Садитесь за стол, уважаемые фрайманы, — не стал я разводить спор на ровном месте. — Помянем душу упокоенного Плясуна, закусим и поговорим о делах наших суетных и неотложных.

Командоры оживленно заговорили и стали рассаживаться за столом. Я занял место в торце, где раньше сидел Плясун как хозяин форта, вдруг ощутив накатившую усталость от всего происходящего. Хотелось уже сегодня ночью сбежать с чертова архипелага вместе с Тирой. Но удалось погасить ненужные сейчас эмоции. Слишком много препятствий стоит перед нами, и каждое из них несет смертельную опасность.

Я дождался, когда фрайманы утолят голод и выпьют по паре кружек хорошего вина. На сытый желудок люди становятся добрее и восприимчивее к словам. Так их легче склонить к нужному решению.

— Уважаемые! — я встал и вскинул вверх руку с кружкой. — Проводить вашего друга и верного соратника по вольному братству большая честь для меня. Я занял место Плясуна по праву, и никто из вас не станет меня обвинять в нарушении кодекса чести, правильно?

— Валяй дальше, — лениво бросил Зубастик, поглядывая на Китолова, который тщательно обгладывал баранью косточку. — Я слышал, ты замышляешь какое-то прибыльное дельце. Хотелось бы услышать…

Китолов поднял голову, посмотрел на меня и кивнул с холодным блеском в глазах.

— Сами этого хотели, поэтому чиниться особо не буду, — я пожал плечами и сделал пару глотков. До чего же хорошее вино! Куда приятнее аксумского дерьма! Нет, я подозреваю, что в жаркой стране делают великолепные напитки, но они недосягаемы на Керми в силу своей запредельной стоимости. — Я решил атаковать «золотой караван» силами своей флотилии и с помощью еще нескольких командоров. Поэтому обращаюсь к вам, Зубастик, Гасила, Китолов. Вы с нами или будете продолжать трусливо выслушивать запреты выживших из ума Старейшин?

— Выбирай слова, мальчишка! — вскочил Зубастик и выхватил кинжал. С размаху всадил его в крышку стола. — Кого трусом посчитал?

— Сядь, болван! — я придал голосу столько металла, что Эскобето с одобрением хмыкнул, но предпочел пока наблюдать за развитием ситуации. — Не порти стол. Сказал то, о чем вы сами себе признаться не можете. Подчинились старым пердунам, которые тянут с вашей законной добычи десятину и живут на подачки королевской короны. Они хохочут над вами, закрывшись на Мофорте, и всячески мешают совершить настоящее мужское дело: раздолбить чертов караван и взять столько золота, что хватит создать на Керми свободную республику.

Дикий Кот постучал рукоятью двузубой вилки по столу, демонстрируя согласие с моими словами.

— Мы отдаем добычу в общий котел, — напомнил Китолов. — Эта десятина помогает нам держаться на плаву, если возникают трудности. А твоя идея, Игнат, очень дурно пахнет.

— Не пытайся меня сбить с толку, Китолов, — обрезал я его. — Все знают, что ты тоже связан с дарсийцами. Недаром у тебя почти вся флотилия ходит на гравитонах.

— Ха-ха! — громыхнул Гасила. — Я говорил то же самое, но меня постоянно обвиняли во вранье! Китолов спутался с короной так давно, что привык к такой жизни!

— Доказательства! — зарычал Китолов. — Иначе…

— Будут доказательства, и уже скоро, — не обращая внимания на злость фраймана, ответил я. — Что мне точно известно, так это то, что Старейшины продались с потрохами. Скоро вам преподнесут патенты приватиров, еще сильнее привязывая к корыту с сытной пищей.

— Игнат, не играй с такими вещами, — заволновался Эскобето. — Твои слова — пустой звук, если не сможешь доказать…

— Патенты сейчас находятся в руках Локуса, — безжалостно сказал я. — Король Аммар готов закрыть глаза на ваши преступления, если вы всеми силами ударите по тыловым коммуникациям Сиверии, обрушите торговлю, перехватывая все караваны, идущие в империю и к острову Пакчет. А потом, когда дело будет сделано, на архипелаг пошлют королевский флот. Здесь все сметут до основания, а живых вздернут на реях. Сами же знаете, что сил Дарсии хватит вести войну и с Сиверией, и с вами.