На астраханском направлении. Хулхута – неизвестный участок Сталинградской битвы

Между Ставрополем и Буденновском дивизия встала на неделю из-за недостатка горючего. 23 августа командование группой армий «Б» перевело 16-ю мд из 3‑го тк в прямое подчинение группе армии.

24 августа перед дивизией была поставлена задача обеспечивать ведение маневренных действий между группами армий «А» и «Б», то есть между Сталинградским и кавказским направлениями.

В соответствие с утвержденными планами захват Астрахани должен был произойти после взятия Сталинграда: высвобожденным дивизиям вермахта предстояло спуститься вниз по Волге и затем передать свою вахту румынам.

Перед 16‑й моторизованной дивизией были более скромные задачи: сменить пехотинцев из 370‑й пд в Элисте, после чего закрепиться в опорных пунктах по линии Яшкуль – Чилгир – Омн Керюльчи. На втором этапе дивизия должна была продвинуться силами 60‑го мп на линию Хулхута-Бурча-Юста и отсюда вести разведку в восточном направлении: на Яндыки, Астрахань, Ленино и Енотаевск.

21-летний фельдфебель Эди Мозер, служивший в разведбатальоне, немного задержался в Ворошиловске, поджидая, когда из ремонта выйдут последние четыре бронемашины. 1 сентября он вышел в направлении на Хулхуту. «По дороге мы ограбили огромное поле арбузов, наполнив ими каждое свободное пространство и в машинах, и в животах, – вспоминал он после войны. – Так как мы, естественно, их активно ели, в поездке было очень много перерывов. От Дивного мы вышли к Элисте, где переночевали в саду. У Улан-Эрге мы обнаружили могилы танкистов и мотопехотинцев, которые три дня назад попали под бомбежку. А около Яшкуля мы увидели первый мираж, когда в дымке перед нами появились парусники, в действительности находившиеся где-то далеко, в Каспийском море.

Так как наш командир, майор Бреде, был ранен под Туапсе, командование ротой перешло к командиру отделения Шлейхеру. С нашей горой арбузов мы были восприняты на передовой с большим энтузиазмом. Со снабжением здесь было трудно, особенно с водой, которой должно было хватать на утоление жажды, бритье, чистку зубов и умывание».

Правая разграничительная линия 16‑й мотодивизии была определена по Кумо-Манычскому каналу до его соединения с Кумой и далее по Куме в направлении Каспийского моря. Слева дивизия должна была действовать по направлению на Юсту – Енотаевку. Тыловое снабжение обеспечивалось железной дорогой Ставрополь – Петровское – Дивное. Немецкие железнодорожники едва не разобрали эту ветку, намереваясь использовать рельсы и шпалы в другом месте, и только вмешательство Хенрици предотвратило такое решение. Тогда же Хенрици озаботился картографическим материалом. Первоначально в его распоряжении была только трехкилометровая карта, но затем удалось достать трофейную советскую карту 1 см = 1 км.

Хенрици был очень доволен: «я случайно увидел у одного полкового командира в руках одну прежде «секретную» русскую карту масштаба 1:100 000, которая была выполнена с точностью, превосходящей все лучшие карты германского Генерального штаба. Вся степь как по взмаху палочки как будто ожила, по сравнению с предыдущей «терра инкогнита». Ранее неизвестные хорошие и плохие дороги, деревни, населенные пункты, колодцы, зимние стойбища для скота, выступы соли, дюны, тригонометрические точки – были превосходно видны»⁴⁴.

Немецкие геодезисты быстро размножили ее.

16‑я мд против 107‑го гвсп

Две дивизии – 16‑я моторизованная и 34‑я гвардейская – шли навстречу друг другу.

14 августа, появившийся в Астрахани всего тремя днями ранее, 107‑й гвсп полковника Н.Е. Цыганкова вышел на оборонительный обвод в районе Линейного. Полк располагал двумя самолетами-разведчиками (видимо У-2) и 27 машинами – по одному грузовику на взвод.

18 августа передовая часть 107‑го гвсп, а именно, 3‑й батальон капитана А.И. Овчинникова⁴⁵, достигла Яшкуля. Овчинников уже обладал опытом боевых действий, правда, только Халкин-Гола и финской кампании. Его батальон был усилен батареей противотанковых орудий 84‑го гвап лейтенанта М.О. Ворона⁴⁶. Отряд пулеметчиков старшего лейтенанта В.М. Алябьева, прибывший сюда на автомашинах 14 августа, отошел к Чилгиру, небольшому селу северо-западнее Яшкуля, прикрывавшему проход в тыл батальона Овчинникова. В Улан-Эрге расположились отошедшие из Элисты милиционеры – примерно 50 человек. Стояла обычная для этих мест погода, то есть пекло порядка 40 градусов в тени. Воды не было. Бойцы получали не больше одной фляги в день. Так что бриться получалось не всегда, и гвардейцы несколько обросли.

Задачи перед гвардейцами поначалу ставились невоенные. В архивах Минобороны сохранилась расшифровка телеграфного диалога между замкомандарма Яновским и полковником Цыганковым, датированная 23 августа. Единственным вопросом, интересовавшим Яновского, был перегон скота на запад. Почему этим нужно было озадачивать элитную воинскую часть, и нельзя было направить в степь один-два взвода курсантов или УРовцев – неизвестно. Немцы, между прочим, уже вышли восточнее Элисты⁴⁷.