На астраханском направлении. Хулхута – неизвестный участок Сталинградской битвы

Есть отчет службы тыла 16‑й мд за сентябрь 1942 года, в котором сказано, что на месте было заготовлено 587 голов КРС, 246 овец и 204 свиньи. Конечно мясом дело не ограничивалось. В дивизию поступило: 26 тонн капусты, 117 тонн картофеля, 19 тонн винограда, 12 тонн масла и 7 тонн творога. Из трофейных складов в Железноводске поступило 48 тысяч бутылок минеральной воды, 5400 литров вина, 3500 бутылок водки. За счет местных источников дивизия получала снабжение овощными и мясными консервами, солью, луком, дынями и яйцами. Но примерно треть всех поставок прибывала из рейха: 92 тонны различных наименований²⁴³.

Надо, впрочем, иметь в виду, что калмыцкий скот угонялся для снабжения огромной 6‑й армии Паулюса и двух румынских армий, стоявших севернее.

Кроме того, скот забивался и на месте, без привлечения специальных подразделений службы тыла. Так, только в селе Плодовитое было забито за период оккупации 1190 голов КРС, 2853 овцы, 627 свиней и 9000 птиц²⁴⁴! Не отставали и полицаи. В этом же селе после освобождения в их подвалах было обнаружено десять тонн зерна.

«Дивизия располагала большими стадами собственного скота и запасов всех видов, – вспоминал фон Шверин, – ее ремонтные мастерские (особенно службы технического обслуживания), лазарет и вспомогательные службы были организованы, обустроены и оснащены таким образом, что сами могли помочь себе в большинстве случаев. Имелись собственные мастерские по шитью шуб из меха, выделки войлочных сапог, производству мебели, добычи масла из семян подсолнечника и т. д. Рацион питания войск был богатым и хорошим»²⁴⁵.

Помимо 16‑й мд реквизицией скота в интересах населения рейха занимались и другие службы. Во всех инцидентах, правда, немцы винили русских. Хоффманн описывает, как отряд русских полицейских из Пролетарского был отправлен за поиском скота, найдя его, естественно, в соседнем хотоне. В ходе ссоры четверо калмыков были убиты, после чего немцы образцово-показательно расстреляли самих полицейских.

Еще виноваты были голодные румыны, лишенные поставок продовольствия не столько из-за беспечности Антонеску, сколько из-за пренебрежительного отношения к их нуждам командования вермахта. Один раз солдаты румынского 8‑го кавполка силой отобрали скот (51 овцу, 2 телят, 2 поросят, 4 свиней, 117 гусей, 37 кур, 3 уток), зерно, молочные продукты и сено, сожгли школьные парты и мебель, в другой раз солдаты румынской 4‑й пехотной дивизии захватили мельницу со всем находившимся там зерном, в том числе и предназначенном для посева, и пополнили им свои запасы продовольствия.

В ходе контрнаступления советской армии на территории Ремонтненского и Заветнинского районов Ростовской области были обнаружены 55 тыс. голов скота Калмыкии, которых, по всей вероятности, они перегоняли в сторону ж/д станции Зимовники, для отправки в Германию.

В Садовом, где жили в основном русские, дело выглядело так²⁴⁶:

«Мне шесть лет было, когда война началась. Конечно, в силу возраста я не могла понять, что это такое, и скромный быт нашего дома вряд ли чем отличался от довоенного: голод – вечный спутник ребятишек того поколения.

Немцы вошли в село Садовое – а жили мы в то время в Калмыкии – летом сорок второго. Помню, мы спрятались в подвал, когда они становились на квартиры. Не автоматов страшились, не гранат, боялись самих фашистов – ведь взрослые говорили, что они с рогами.

В скромной нашей хатенке поселились семеро немецких солдат. Видимо, статус их был невелик, потому что другие немцы жили в больших домах и по два-три человека. По соседству, в доме полицая, расположились важные чины. Они-то в основном и обижали местное население. Расстрелов, правда, не было, но последний кусок хлеба отбирали – это точно.

Нас, детишек, шестеро было, младшая, Рая еще в люльке. Бывало, напечет мама лепешек, мы сидим и слюнки глотаем, тут заявится толстомордый офицер, сграбастает все прямо из печи, мерзко так захохочет и убежит, обжигаясь хлебами.

А однажды у нас отелилась корова, но через три дня ее утащила со двора та же толстая морда, зарезали буренку фашисты и начали пировать. Остался только теленок, но чем же его кормить, коль сами с голода пухнуть начали. Тогда один из наших постояльцев стал маму учить, кому пожаловаться. Только, говорит, меня не выдавайте. Разговаривал он по-русски плохо, но все же можно было кое-что понять. Показывал фотокарточки своих детей, и про Гитлера высказывался не очень хорошо, а когда получал паек, то обязательно давал нам шоколадку и банку консервов – таких вкусностей мы сроду не пробовали. До сих пор помню изможденное лицо этого солдата, не боялась я его совсем и даже спросила однажды: “А где же твои рога?” Он ничего не понял, а родительница пригрозила мне лозинкой».

В какой-то степени немцы пытались поддерживать работу местной малой промышленности. Одно из предприятий Элисты, например, обеспечивало 16-ю мд валенками. Объем производства составлял 50 пар в день.

Работала больница. В ней под оккупацией остались 17 врачей и 50 медсестер и санитарок.