На астраханском направлении. Хулхута – неизвестный участок Сталинградской битвы

Тем временем на сторону немцев переходили председатели колхозов, директора школ и секретари парторганизаций, что весьма примечательно характеризует поведение бюрократии. Многие из представителей чиновничества отказывались уезжать на восток, считая, что и при приходе немцев смогут спокойно жить. Так, в Кетченеровском районе отказались эвакуироваться 11 из 14 председателей колхозов и 7 из 10 секретарей первичек ВКП(б). Интересно, что после освобождения Калмыкии с немцами ушли 21 председатель колхоза, 9 председателей сельсоветов, один секретарь партячейки. 5 председателей колхозов, четыре председателя сельсоветов и 10 секретарей парторганизаций присоединились к бандам²⁵⁶.

Один из таких активистов, секретарь райкома ВЛКСМ, спустя восемь лет вспоминал о событиях, давая интервью американцам: «нас забрали в штаб, где меня и бухгалтера продержали 15 суток… В нашем колхозе всего состояло 700 семей, из которых эвакуировалось 30, включая десять членов партии. Из партийных, впрочем, кое-кто остался на месте. Немцы приказали организовать местную полицию. Я сам побоялся туда идти и предпочел работать на перевозке сена. Осталась под немцами и женщина – бывшая председательница колхоза»²⁵⁷.

Этому способствовала и продуманная политика абвера. На протяжении всей второй мировой войны немцы эффективно вели работу по привлечению на свою сторону недовольных из числа граждан стран-противников. Не обошли вниманием они и Калмыкию.

Хенрици изначально уделял большое внимание работе с местными жителями, для чего через абвер начал искать квалифицированных специалистов-востоковедов.

Вскоре 16‑й мд был придан офицер по контактам с калмыками. Им стал барон фон Рихтгофен, профессор древней истории университетов Кенигсберга и Бреслау, свободно говоривший на английском, французском, итальянском, русском и польском языках. Его руководителем стал начальник разведки 16‑й мд Холтерманн, бывший рабочий из Рура, позднее поступивший в военное училище и дослужившийся до звания подполковника. Профессор и разведчик поначалу не нашли взаимопонимания, но вскоре отладили между собой отношения.

Несколько фраз по-калмыцки выучил даже полковник Хенрици, который обратился с короткой речью к местным хиви, сидя верхом на коне.

Работа с калмыцкой эмиграцией, впрочем, оказалась поставлена отвратительно, отражая собой нацистское презрение к неарийским народам.

Как мы писали выше, в Праге существовал союз калмыков-белоэмигрантов «Хальмг тангчин тук» («Знамя калмыцкого народа»). После марта 1939 года эта организация была переименована в «Калмыцкий национальный комитет» и переехала в Берлин. При содействии д-ра Йозефа Геббельса Комитет стал издавать ежедневную газету и журнал. Координатором комитета стал Шамба Балинов. Часть членов диаспоры поступила на Потсдамские курсы диверсионной войны.

46-летний Шамба Балинов в молодости окончил казачье юнкерское училище, участвовал в Гражданской войне на стороне Деникина и эмигрировал в Европу. Здесь он освоил литературное творчество, активно издавался и стал одним из идеологов белой эмиграции. В ноябре 1941 года немцы нашли Балинова и предложили ему с группой соотечественников десантироваться в Калмыкию для проведения терактов. Пока шла подготовка, вермахт успел прорваться за Дон, но бюрократия Восточного министерства оказалась настолько размеренной, что до Элисты Балинов добрался только в декабре.

«Большую часть этого времени я провел под своего рода домашним арестом, – жаловался потом Балинов американцам. – Так как официально меня направили в элистинскую СД, ее местный представитель устроил мне немедленный разнос, заявив: “Вам не разрешается контактировать с кем-либо без моего разрешения”. В итоге я сидел дома и принимал одну за другой калмыцкие делегации, приезжавшие из районов. В этот момент Красная армия прорвала фронт, и началось всеобщее бегство. Я пробовал было примкнуть к уезжавшим калмыкам, но представитель СД мне этого не позволил. Не разрешил он мне вернуться и в нашу штаб-квартиру в Ставрополе. Наконец, уехали и мы, по дороге ночью он отобрал у меня пистолет и бинокль»²⁵⁸.

В общем, работа с местным населением велась без всякого участия белой эмиграции. И здесь немцам очень повезло. В их собственных рядах нашелся специалист.

Наиболее известным профессионалом немецкой разведки в этих краях, бесспорно, стал Отто Рудольфович Верба, взявший псевдоним Отто Долл. Этот человек родился в 1900 году в Судетах, поэтому все детство и юность провел среди славян. Он участвовал в первой мировой войне, сражаясь в армии Франца-Иосифа II, в 1917 году вместе с остальными войсками оккупировал Украину, а затем проявил инициативу и был прикомандирован к штабу Симона Петлюры. После войны предприимчивый Отто Верба не пропал, и занялся коммерцией. Он даже побывал архитектором и, приняв германское гражданство, два года проработал в немецком консульстве в Одессе. Женат он был на украинке.