На астраханском направлении. Хулхута – неизвестный участок Сталинградской битвы

«В конце июля 1942 года мы стали подступать к Сталинграду, и воевать пришлось не только с немцами, но и с калмыками, которых баи и немцы заставляли воевать против Советской Армии. Они были прекрасные наездники, их маленькие лошадки по колено в песке, там ведь степь кругом, только так тащили сорокопятки. Стали эти калмыки здорово досаждать нам с тыла, нам нужно было вперед идти, а они не пускали.

Я очень лошадей любил и с детства умел с ними обращаться. Однажды поймал одну дикую, а начальник штаба приказал ее объездить. Я к тому времени был уже секретарем комсомольской организации роты. Как-то в разговоре с начальником штаба предложил план окружения досаждавшей нам группы калмыков, он план одобрил.

Устроили мы засаду, и перед утром появился калмыцкий обоз. Многих мы тогда поубивали, лошадей и технику отобрали. За эту операцию получил я свою первую боевую награду, солдатский орден – медаль «За боевые заслуги».

Это обиходное представление рядовых о том, что они сражались с «калмыками» закрепилось после войны в значительной части мемуарной литературы. Если сражавшимся на стороне немцев украинцам советский агитпроп придумал название «бендеровцев», а русским «власовцев», то имена Долла и Огдонова нашей разведке ни о чем не говорили, и особых терминов для подчиненных им соединений никто сочинять не стал.

Выполняли всадники Огдонова и разведфункции. Фельдфебель Эди Мозер из дивизионной разведки 16‑й мд, вспоминал после войны: «Еще летом фельдфебелю нашей роты было поручено создать эскадрон из молодых калмыцких добровольцев. Некоторые из этих всадников уходили даже за Волгу, чтобы разведать происходящее у противника. Мы узнали от них, что Сталин заключил договор о ненападении с японцами, и большая часть советских армий из Дальнего Востока прибывает на Волгу. Все это, наряду с данными авиа- и полевой разведки, должно было дать правильное понимание обстановки нашему командованию».

«Особенно плодотворно сложилась совместная работа с калмыками в населенных пунктах М. Тоста, Артоста и Халува, – сообщал лейтенант Кистер. – С помощью зондерфюрера Верба (Werba) здесь была создана вооруженная калмыцкая разведгруппа, которая принесла великолепные результаты. Эта группа каждые 2–3 дня должна была посылать связных в Утту с донесениями о полученных сведениях и для получения новых задач. На основе этих донесений дивизия получила ценную информацию о положении противника в районе Хасык-Харба – Юста»²⁶⁵.

Однако мнение о том, что большинство калмыков перешло на сторону Гитлера, противоречит историческим фактам. Не будем обращаться к фамилиям отдельных людей, а просто обратимся к статистике. В составе советской армии служило, по оценке У.Б. Очирова, 37 000 уроженцев республики, хотя, надо отметить, что в это число входят и славяне²⁶⁶. Учитывая, что 22 жителя Калмыкии были удостоены звания Героя Советского Союза, и из их числа было 10 калмыков, можно предположить, что в Советской армии служило примерно 15–16 тысяч этнических калмыков, то есть вчетверо больше, чем в Калмыцком кавкорпусе вермахта.

Более того, и это стоит подчеркнуть особо, до 1500 советских солдат и офицеров калмыцкой национальности, оказавшихся в немецком плену, отказались перейти на сторону Гитлера. Это был своего рода подвиг, если учесть смертность среди советских пленных в немецких лагерях.

Немного отвлекаясь в сторону отметим, что число готовых сотрудничать с немцами было немалым и среди славян. Так, в селе Икряное Астраханского округа возникла целая заговорщеская группа, в которую вошло двое членов ВКП(б), и которая, в ожидании появления немецких войск, уже успела поделить между собой колхозный скот и составить расстрельные списки. В итоге группа была расстреляна сама, и поделом.

Однако такие люди не характеризовали народ, ни русский, ни калмыцкий.

Несмотря на депортацию, и после 1944 года из состава Советских войск всех калмыков не выводили. Более того, именно теперь многие калмыки были отмечены за подвиги на поле боя. Если до депортации звания Героя Советского Союза удостоился только Эрдни Деликов, погибший в 1942 году на Дону, то в 1944 году – Николай Санжиров, Лиджи Манджиев, Басанов, а в 1945 году – Б. Хечиев, В. Мергасов, М. Сельгиков, Басан Городовиков и др. Впрочем это происходило не благодаря, а вопреки советской администрации: многие воины-калмыки были поименованы своими командирами казахами или татарами с целью воспрепятствовать их депортации в Сибирь. Именно благодаря этому обстоятельству они и не имели препятствий в должностном росте и награждениях за заслуги.