На бегу

– Черт, черт! Я спокоен. Я люблю людей. Я больше никогда не причиню никому вреда. Мир прекрасен, полон доброты, справедливости и…

Резкий порыв ветра ударил ему в лицо колючим снегом, он отвернулся и зашел в избушку.

Поставив регулятор котла на максимум, он подвинул маленькую скамейку и, открыв задвижку, уставился на огонь. Через час его медитацию прервал шорох подъехавшей машины. Он вышел во двор.

– Здравствуйте! Уголь и продукты, – сказал водитель и пошел открывать багажник.

– А газеты привезли?

– Нет.

– Но я же просил.

– Газеты нельзя.

– Но мне уже скоро возвращаться, мне надо быть в курсе событий в мире.

– Вам вроде еще два года тут.

– Может и меньше, я уже в норме. А когда приедет проверяющий?

– За полгода до конца срока.

– О! А может, вы меня отвезете к нему? Вдруг мне уже не надо тут торчать.

– Я эти вопросы не решаю. Поможете уголь донести?

– Но я, правда, уже в норме. Даже лучше. Вы же сами видите.

Они взяли мешок с углем за края и понесли в сарай.

– Я зайду в туалет, а то, пока ехал, приперло.

– Конечно.

Он проводил водителя взглядом, и когда за тем закрылась дверь, побежал к машине. Ключи торчали в замке зажигания. Он сел за руль и завел машину. Быстро развернулся, и, не обращая внимания на крики выбежавшего на улицу водителя, вдавил педаль газа.

– Банковский служащий расстрелял всех сотрудников и посетителей, которые находились в отделении банка. Фоторепортеров не пустили на место трагедии, но как удалось узнать у работников полиции, у некоторых служащих, помимо ранений, были оторваны руки, а у одного из посетителей зверски разбито лицо, – Дин закончил зачитывать статью и посмотрел на Франка.

– У всех случаются проколы. Это не значит, что метод не работает. К тому же он прервал свое лечение, самовольно покинув место отдыха, угнав машину снабжения.

– Тем не менее, это ваша вина доктор.

– Наша. По всем тестам, он был весьма адекватен, и ему поставили шестерку из десяти. Никто не ожидал, что он вот так сбежит.

– А должны были ожидать. Продумывать все детали и нюансы лечения клиента. Вы что забыли, с кем мы работаем?

– Не забыл. Больше такого не повторится.

– Надеюсь. Главное, чтобы в прессу не попала информация о том, что это был наш клиент. Мы не можем себе позволить такой удар по престижу.

– Я все понял, разберусь.

Дин махнул ладонью в сторону двери. Франк слегка кивнул и тихо вышел из кабинета.

Он шел по коридору, обдумывая как сохранить в секрете, что съехавший с катушек псих был их пациентом, но ему мешала сосредоточиться навязчивая картина, все время всплывающая в его сознании: Дин в очередной раз выпроваживает его из кабинета взмахом руки, которую он отрывает и заталкивает ему в глотку.

Зеркала

Не люблю отражаться в плохих зеркалах. В магазинах еще ничего, там они как бы на работе, в парикмахерских уже хуже и особенно плохо в чужих домах. Такие зеркала показываю искаженную пародию реальности, которая не радует. Отразившись один раз в подобном зеркале, весь день ходишь с дурным настроением, удача ускользает, а мысли полны отвратительных жалоб на жизнь. Это всерьез заставляет задуматься над сказками о волшебстве зеркал, о магии отражений и краже частички души.

Шерсть и клыки

Она обмакнула свои закостеневшие отростки в сиреневую вязкую жижу. Стряхнула капли, и жижа взялась коркой. Результат ей понравился. Ее рот расплылся в улыбке, обнажив острые клыки, которые она начала подпиливать розовым точильным камнем. Закончив с клыками, она намазала всю шерсть блестящим маслом, разбрызгала на себя дурно пахнущую воду и вышла в зал.

Собравшиеся приветствовали ее дружным воем. Последняя ночь с родной стаей. На рассвете жрица сотворит ритуал, и она навсегда их покинет. Навсегда. Эти мысли заставляли вставать шерсть дыбом и раздувать ноздри. Она уткнулась в его мохнатую шерсть и тихо засопела носом. Они прятались за шторой, закрывающей вход в кладовку. Штора пахла плесенью, и это еще больше подчеркивало безысходность момента. Он подготовил речь, в которой желает ей успехов и счастья в новой взрослой жизни. Но не смог произнести ни единого слова, и скомкав бумажку, выкинул ее.

– Ты отвратительно пахнешь.

– Это духи.

– Я бы мог увезти тебя, еще есть время. Я заправил мотоцикл, и он где-то под окном.

– Мы же говорили, я так не могу. Родители не простят этого, и ты потом тоже будешь жалеть, что поссорился с ними.

– Я сделаю, как ты скажешь.

– Давай просто помолчим. У нас еще целая ночь, и эта Луна только наша.

Они посмотрели в маленькое окошко, состоящее из форточки. В нем не было видно ни Луны, ни звезд. Лишь кусок крыши и дым из котельной.