На белой дороге

– Представляешь, пожарным багром достали. Где они его там нашли? Галка моя до сих пор не верит, что в нашем деле могут быть нарушения правил техники безопасности, подозревает тривиальную любовную историю. Я к тебе, собственно, за этим. Если вдруг спросит, что и как, ответишь: ночная съёмка подлёдного лова, на обратном пути на подъёме поскользнулись, в кустарник колючий занесло. Не надо пугать слабую женщину, мне рядом с ней ещё жить и жить.

Через две недели заявился ко мне расстроенный, но уже с зажившей шеей. Вывалил на стол пачку фотографий потрясающего качества форматом 13x18 см, где я узнал нашу прорубь, и где на некоторых голых гражданок соучастники события накидывали белые простыни.

Оказалось, праздник крещения отмечался в эту ночь, а я, тёмный, не знал.

– Представляешь, на областном телевидении есть у меня знакомый, хотел продвинуть через него свои фото на антирелигиозную тему. Он взял фотографии и плёнку, и через два дня вернул половину всего, а плёнку, думается, прикарманил, сволочь, – мол, потерялось остальное, – заметь: самые пикантные фото! Передал слова редактора при этом, что на нашем советском телевидении стриптиза никогда не было и не будет. В общем, пострадал я за правду, да и тебе досталось за компанию.

– И что теперь с фотографиями делать будете?

– Добавлю в свою коллекцию несбывшегося.

Прошло, наверное, года три или четыре, я уже работал, и как-то матушка моя мне и говорит:

– Представляешь, сосед наш, фотограф Алексей, подался в истопники, в нашу районную котельную дежурным, изготовил какую-то особо мощную сушилку и теперь яблоки сушит, зараза такая (это было у неё такое удивлённо-восхищённое выражение). Я попросила его продать нам для компота – отказался. Может, ты поспособствуешь? Нам на зиму и надо-то три кило, а в магазинах нет ничего.

На следующий вечер я поплёлся к фотографу. То ли мы давно не виделись, то ли первые годы независимости России произвели на его физиономию неизгладимое впечатление, но нашёл его заметно похудевшим, правда, ещё более живым и суетливым.

– Здоров, сосед, как дела?

Пробурчав что-то неопределённое, мол, пока работается, я понял, что он сам так и жаждет поделиться со мной чрезвычайной новостью.

– Эх, Сашка, свобода! Теперь я запросто могу открыть собственное дело!

Оказалось, его бизнес с сушилкой – вещь более чем реальная. Собирая яблоки в заброшенных садах и с дичков, просушивая их в котельной своей собственной сушилкой, он решил заделаться ни много ни мало как первым бизнесменом нашего микрорайона. Его чудо-аппарат на триста восемьдесят вольт и восемь киловатт мощности выдавал на-гора четыре кило сухофруктов в сутки. Электроэнергия была бесплатной, от котельной, и в успехе своего дела новоявленный бизнесмен не сомневался. Главное, как я понял, так это то, что ему следует накопить триста кило сухофруктов, чтобы предстать перед закупочной базой надёжным партнёром, и впоследствии завоевать рынок.

В эти неспокойные дни его заботы направлялись на изготовление разборного стеллажа из металлолома и незаметной установки в самом тёмном углу котельной. Пытаясь частично начать делать стеллаж дома, фотограф нарвался на жёсткую позицию своей бывшей. Она не собиралась терпеть в общей прихожей ни ржавчины, ни шума резки металла, в противном же случае…

И Алексей Андреевич все дела перенёс в котельную. В этом богоспасаемом заведении при его суточном графике дежурств никто не мешал, ночами же он вообще был полновластным хозяином всего здания, и творил, что хотел.

Скандал разразился через три недели. По слухам, электрические расходы на обслуживание котельной с приходом нового дежурного превысили среднемесячные в сорок пять раз, фотографа вычислили, и к очередному дежурству он обнаружил сломанный чудо-стеллаж и перемешанные с мусором сто килограммов готовых к отправке на базу сухофруктов. Все затраты по вывозу чуждой для целей котельной продукции пришлось взять на себя, выплатить перерасход электроэнергии и уволиться. Правда, чудо-сушилка осталась невредимой.

Коллекция его несбывшегося продолжала пополняться. Я бы согрешил против истины, если бы заявил, что меня радовали его неудачи. Всячески желая успехов в его бизнес-потугах, я огорчался, замечая, к каким последствиям приводит его предприимчивость.

Очередной перл фотографа не заставил себя долго ждать.

Надо отметить, что его квартира располагалась на первом этаже нашей пятиэтажки, и, следовательно, балкона предусмотрено не было. Двухстворчатое окно его личной комнаты выходило во двор соседнего дома на заросший липами бесхозный дворовый участок, который никак не просматривался с улицы летом. Такова была начальная диспозиция перед очередным поворотом в жизни моего приятеля.

Как сами понимаете, после происшествия с крещёным днём я зарёкся иметь с ним дело, не придав значения очередному его визиту.

А зря.