На берегах Гудзона. Голубой луч. Э.М.С.

Владетель острова окинул благожелательным взглядом своих новых рабов и снизошел даже до того, что ответил на их приветствие.

— «Morituri te salutant»[10]— с цинической улыбкой произнес он.

Лэй и Беннет подобострастно засмеялись; Давид Блэк сжал руку в кулак.

Тайная забота терзала врача. А что если Генри Брайт когда-либо видел его портрет в каком-либо иллюстрированном журнале? И узнает ли его, если видел? Он, правда, выкрасил себе волосы, отпустил усы, носил пенснэ, но обмануть эти рысьи глаза было нелегко.

Пока, во всяком случае, у владетеля острова не было по-видимому никаких подозрений; он пригласил врача провести вечер в белой вилле и за ужином долго беседовал с ним.

— Вы говорите как англичанин, — сказал он только раз вскользь, — не как американец.

— Моя мать была англичанка, — объяснил врач.

— Вот как! Странно, а мне как-то приходилось слышать, будто миссис Блэк была испанка. Впрочем, люди ведь охотно болтают всякий вздор.

Когда после ужина они сидели в просторной гостиной и черный слуга зажег свечи на карточном столе, Генри Брайт неожиданно спросил:

— У вас в Англии все еще также много играют в бридж?

Врач с недоумением посмотрел на него.

— Откуда я могу это знать, мистер Брайт, я никогда не был в Агнлии.

— Ах да, как я рассеян! Простите, доктор… гм… Блэк…

Этот дьявол что-то уже пронюхал, подумал Блэк. Вечер обещает стать занимательным.

Они сели за карточный стол, вытащили по карте, чтобы решить, кому сдавать; Блэк вытянул короля, Генри Брайт — туза.

— Видите, доктор… гм… Блэк, — со странной улыбкой сказал миллионер, — пока что моя карта лучше.

— Игра только начинается, — тоже с улыбкой ответил врач.

Миллионер обратился к Лэю.

— Сколько людей вы поставили в саду?

— Тридцать, мистер Брайт, как вы распорядились.

— Хорошо! Да, что я говорил сейчас, доктор Блэк? Да, пока что моя карта лучше.

Игра началась.

В тихой воде залива что-то плескалось, поднимало волны, пыхтело, отдувалось. Затем на берег вылезла мокрая фигура, отряхнулась словно большой пес и стала напряженно вглядываться в темноту.

— Черт возьми, что же мне теперь делать? — ворчал Томми. — К кому мне обратиться? Если бы я хоть знал, как здесь именуют этого проклятого О’Кийфа!

Он неуверенно пошел вперед, не осмеливаясь постучаться в дверь какой-нибудь хижины.

В темноте ему навстречу шла человеческая фигура, которая остановилась, заметив его. Томми подошел ближе:

— Мне надо… я хочу…

— Кто вы? — вскрикнул испуганно женский голос.

— Где разместили новый транспорт рабочих?

— А что вам нужно там?

— Там есть один парень, Сам Бекер, мне надо его видеть. Немедленно.

Женщина остановилась в нерешительности, потом сказала:

— Подождите здесь, — и скрылась.

Минут пять спустя она вернулась в сопровождении двух мужчин. Один вплотную подошел к Томми и осветил его карманным фонарем.

— Кто… черт!.. Томми!..

— Да, Томми, собственной персоной, — радостно ответил парень.

— Бенсон ведь не хотел, чтобы ты ехал! Как, скажи на милость, ты попал сюда?

— Старик Брайт был так любезен, что предложил мне место на своей яхте, правда, в кочегарке, — засмеялся Томми.

Другой хлопнул его по плечу.

— Ты, однако, чертовский молодчина!

— Кто же здесь старший, так сказать? — спросил Томми, — человек, которому передают донесения?

Билль Сно выступил вперед.

— Я! Тебе что!

— Доношу, что белая яхта в вашем распоряжении. Капитан и два матроса, отказавшиеся примкнуть к нам, заперты в кочегарке. С ними и капитан второго парохода. Мы дали ему сигнал, чтобы он приехал ужинать. Когда он вошел в капитанскую каюту, два молодца накинулись на него и потащили к другим в кочегарку.

— Браво, Томми! — похвалил Билли Сно и прибавил. — У тебя револьвер есть?

— Нет, я оставил его на всякий случай мулату!

— Пусть он берет мой, — сказала Марипоза, — у меня есть нож, с которым мне и обходиться легче.

— А двадцать человек готовы? — спросил Сам Бекер.

— Лодка уже отчалила! Через десять минут мы будем знать, выступят ли матросы с парохода против нас или нет?

— Дайте же и мне какую — нибудь работу, — сказал Томми.

— Не будь так нетерпелив, малый! Сегодня ночью хватит работы для всех. Идем с нами!

И все четверо исчезли во мраке.

* * *

В белой вилле четверо мужчин все еще сидели за картами. Играли, собственно, врач и Генри Брайт, один против другого. Беннет и Лэй, напуганные высокими ставками, то и дело складывали свои карты. Блэк играл со стиснутыми зубами, сгорая от волнения. Ему казалось, что он сидит тут уже целую вечность. Мучительные вопросы проносились в его голове. Удалось ли обмануть бдительность стражи? Захватили ли оружие? И что тогда будет? Когда же, наконец, раздастся сигнал? У него мутилось в глазах, он едва различал карты, играл плохо. Проиграл.

— Вы рассеяны доктор… Блэк, — насмешливо заметил Генри Брайт. — О чем вы все думаете, если осмелюсь спросить?

Блэк взял себя в руки.

Беннет сдавал. Миллионер, получивший карты, первым поставил десять долларов, Блэк, сидевший напротив, поставил двадцать; ни один из них не потребовал прикупки.

— Сто, — сказал миллионер.

Беннет сложил карты.

— Двести, — ответил Блэк.