На берегах Гудзона. Голубой луч. Э.М.С.

— Дело обстоит не так уж плохо, — сказал он и добавил еще несколько утешительных слов. Затем он спросил.

— Кто был последним в библиотеке?

— Джонсон. Он привел с собой большую черную собаку. У дверей он поставил двух полицейских.

О’Киффе усмехнулся.

— Библиотека открыта?

— Да.

О’Киффе вошел в библиотеку, обыскал всю комнату, закрыл ставни, запечатал двери в спальню и будуар. Затем он запер третью дверь и снова обыскал комнату, вынул из своего кармана бумаги и положил их в средний ящик письменного стола. Покончив с этим, он вышел из комнаты и запечатал дверь.

Винифред ожидала его в коридоре.

— Вы, ведь, не думаете, что я следила за вами, — сказала она робко. — Дело в том, что мне становится страшно, когда кто-нибудь входит в библиотеку.

Он передал ей ключ.

— Послушайте, мисс Кардиф. Никто не должен входить в библиотеку в продолжение двадцати четырех часов. Обещаете мне это?

— Хорошо, никто не войдет туда, — сказала она и потом добавила: — У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность за все, что вы делаете для Аллана.

Он пожал ей руку.

— Поверьте мне, нам удастся его спасти. Но не забывайте: никто не должен входить в библиотеку.

О’Киффе попрощался и медленно направился домой. Его мучило беспокойство. Он обнадежил Винифред больше, чем следовало, и сердце его заныло, когда он подумал о бедной девушке.

Прошлой ночью выпал снег. На этом белом фоне репортер заметил что-то темное. Он нагнулся и увидел, что это мертвый черный дрозд. «Бедняга, — подумал он. — Эта ночь была для тебя чересчур холодна». Не успел он сделать несколько шагов, как увидел на земле еще одну мертвую птицу. Он поднял ее, нежно провел рукой по мягким перышкам и тихо сказал: «Бедняга». Но, по мере того, как он, с устремленными вниз глазами подвигался вперед, он находил еще мертвых птиц. Он поднял одну из них, раздвинул перышки и стал разглядывать маленькое окоченевшее тельце.

Внезапно из его груди вырвался возглас изумления. Затем он поспешно повернул обратно, поднял несколько птиц и положил их в карман. Вместо того, чтобы идти по направлению к городу, он повернул к заводам и положительно ворвался в лабораторию, где работал Крэйн.

Крэйн тотчас же заметил, что его друг очень взволнован.

— Что случилось Бриан?

— Мало ли что! Я ничего не могу тебе сказать. Подожди немного, узнаешь сам.

Он поспешно направился к двери и вышел. Крэйн закричал ему вслед:

— Ты положительно сошел с ума!

На следующее утро Гэй появился в Бриар-Маноре и попросил у Винифред разрешения зайти в библиотеку, где он оставил в прошлый раз некоторые бумаги, которые ему теперь нужны.

— Мне очень жаль, — ответила Винифред, — но я не могу разрешить вам этого, так как никто не должен входить в библиотеку.

Гэй изумленно взглянул на нее.

— Почему?

Винифред рассказала ему о посещении О’Киффе и о том, что дверь запечатана.

— Я крайне сожалею. Вам очень нужны эти бумаги?

— Ничего, я завтра снова зайду за ними.

Днем Винифред доложили о приходе полицейского комиссара Лока. Она приняла его в большом зале. Мистер Лок очень любезно справился о ее здоровье, говорили некоторое время о разных вещах и, наконец, сказал:

— Вы плохо выглядите, мисс Кардиф. И неудивительно. Я тоже никак не могу примириться со смертью моего друга, когда вспоминаю, что видел его почти перед самой смертью. Я не успокоюсь до тех пор, пока убийца не попадет в руки правосудия. Вам, ведь, известно, что Джонсон уверен в том, что его предположение правильно, но я продолжаю сомневаться в этом.

Бледное лицо Винифред оживилось. Этот человек, которого она терпеть не могла, показался ей теперь симпатичным.

— Вы, следовательно, не думаете, что мистер Креган…

— Нет, я знаю Крегана. Он прекрасный человек. Он неспособен на такой поступок. Кроме того, — он добродушно усмехнулся, — именно ваш отец должен был быть ему особенно дорог. Нет, у меня свое собственное мнение на этот счет, и я думаю, что мне удастся доказать, что Креган невиновен.

Винифред доверчиво протянула ему руки.

— Я так счастлива, мистер Лок, ваши слова меня очень обрадовали.

— Я бы хотел обыскать библиотеку. Надеюсь, что найду там то, чего ищу. Можно мне теперь пройти туда?

— Мне очень жаль, но это невозможно.

— Невозможно? Я должен сделать обыск в библиотеке.

Винифред объяснила ему, что библиотека заперта; он выслушал ее, нахмурившись, и возбужденно спросил:

— Не унес ли О’Киффе с собой каких-либо бумаг?

— Я не знаю. Знаю только, что он запечатал двери и взял с меня слово никого не впускать в библиотеку.

Лок принужденно рассмеялся.

— Этот молодой человек любит во все совать свой, нос, и не из каких-либо скверных побуждений, нет, он просто типичнейший репортер и считает себя самым умным и значительным из всех людей. Не обращайте внимания на его причуды, моя дорогая. Я должен пройти в библиотеку: это может оказаться полезным и вам, и мистеру Крегану.

Он говорил это с добродушной улыбкой на устах, но в душе он проклинал во все вмешивающегося дурака О’Киффе.

«Черт бы побрал этого молодца, если он нашел мои обязательства. Я окажусь в хорошеньком положении!».