На берегу Севана (др. изд.)

На следующий день, как только кончились уроки, наши друзья помчались в колхозный сарай, находившийся на краю села. За ними следовала шумная толпа школьников.

«Где сажают наседок?» — слышалось со всех сторон. В этом нестройном хоре можно было расслышать и голос Артуша.

— Камо хочет свое секретарство обессмертить необычайным делом, — язвил он.

— А что же? — откликнулся один из его товарищей. — Каждый человек должен себя большим, хорошим делом показать. -

Тут из толпы вышла пионервожатая Араке:

— Камо, пусти нас, мы помогать пришли. Мы вынесли особое решение о шефстве над наседками.

— Шефы?… Над нашими наседками?… А ну, покажите, как вы умеете шефствовать, — засмеялся Камо. — Пожалуйте!

Араке повернулась к своим пионеркам:

— Товарищи, сюда!

Девочки вбежали в сарай и под руководством Асмик занялись клушками.

Пионерки клали в гнезда по десять — двенадцать яиц и, посадив наседок, привязывали их за ноги к колышкам. Но растревоженные клушки не соглашались приступить к исполнению своих обязанностей.

— Что здесь, обезьяну, что ли, водят? — сердито ворчал дед Асатур, отгоняя теснившихся у дверей сарая ребятишек. — Кур не видали?

— А что нам с этими яйцами делать, дедушка? — спросила Асмик, указывая на корзину с отобранными яйцами несъедобных птиц — чаек, цапель.

— Эти?… Эти, я вам уже сказал, отдайте рыбному тресту.

— А не сберечь ли? — спросил Армен. — Мы будем кормить ими наших птенцов.

— Армен умнее всех нас, — признался Камо. — Спрячем эти яйца. Ничего лучше и придумать нельзя.

Три недели ухаживали Асмик и ее подруги за наседками. Три недели Армен, пользуясь аккумуляторами, непрерывно поддерживал равномерную температуру в инкубаторах. Три недели дед Асатур с длинным кинжалом на поясе и ружьем за плечами сторожил колхозный сарай. Каждый раз, заметив Сэто, дед грозил ему:

— Ты у меня не вертись тут, как лиса-воровка, не то шкуру сдеру!

Деда Асатура разбирало нетерпение. То и дело заходя в сарай, старик смотрел на сидящих рядами наседок, на инкубаторы и как-то раз шепотом спросил Армена:

— Скажи, Армен, а эти штуки какой ученый выдумал?

— Инкубаторы, дедушка, наши советские инженеры построили.

— Да-а… — глубокомысленно протянул дед. — И ты думаешь, они птенцов высидят?

— Инкубаторы? А как же! Обязательно высидят, дедушка. Для того они и построены. Ты так говоришь, точно в первый раз слышишь, что в нашем селе в инкубаторах цыплят выводят. Не видал разве?

— Ну, я ведь все время в полях да в горах или ночами село стерегу — некогда и посмотреть было. А слыхать — слыхал, — оправдывался дед.

Живая изгородь

Школьники села Личк проявляли все возрастающий интерес к организуемой юными натуралистами ферме.

По решению бюро комсомольской организации пионерские отряды на своих очередных собраниях обсуждали важный и неотложный вопрос: чем и как можно помочь в организации фермы диких птиц.

На собрании двух пионерских отрядов были приняты решения вырыть на берегу ручья глубокий водоем. Пионеры другого отряда вызвались нести дежурство в сарае и помогать юным натуралистам в их повседневной работе.

В одном из отрядов возник такой вопрос: чем же кормить наседок и их будущих птенцов?

Кто-то сказал:

— Колхоз даст корм. Ему возразили:

— Колхоз, конечно, даст корм, но ферму устроили мм, школьники, и мы тоже можем кое-что добыть. Зачем все от колхоза требовать? Поля полны кузнечиков, островки на Гилли — червями, мхом. Почему бы не использовать все это?

— Знаете что? — сказал один из пионеров. — Дикие утки очень любят корни камышей и молодые побеги. Можем пойти и за ними после уроков.

— А разве куры не любят муравьиных яиц? — вмешался другой.

— Ого! Ты что же, хочешь, чтобы мы из-за кур разоряли красивые города муравьев?

— «Красивые города»?… — засмеялся первый. — Они только портят колхозные луга. Эти «красивые города» надо уничтожать: они попадают в зубцы жаток и портят их… Идем! И луга колхозные очистим от муравьиных гнезд, и яиц наберем. Знаете, какой это корм для птиц! Что может быть вкуснее!…

На одном из собраний пионервожатая Араке, потряхивая черными кудрями, сверкая глазами, спрашивала у своих пионерок:

— Ну, скажите, какая же может быть ферма без изгороди? Сарай со всех четырех сторон открыт. Разве можно в таком помещении птиц разводить?… Вылупятся птенцы — что же, вы их в сарае держать будете? Выйдут, а тут их скотина затопчет…

— Кошки потаскают! — раздался чей-то тоненький голосок.

— Почему только кошки? Если забора не будет, и лисы придут!

— Да, но из чего же мы сделаем изгородь? — спросила одна пионерка. — Леса у нас нет, а кто нам даст железо?… — Помолчав, она добавила: — Один тростник у нас. Разве из тростника?…

— Нет, коровы поломают, — возразила Араке. — Давайте лучше живую изгородь устроим. Будет расти, густеть, высокой станет…

— Живую?… Как так — живую? — загудели пионерки.

— Обыкновенную… Из терновника. Выроем вокруг сарая канаву и посадим.

— А где мы терновник достанем?

— Грикор знает, он нам покажет… Грикор, — спросила Араке у вошедшего мальчика, — где терновник растет? Много терновника?