На берегу Тёмного моря

– Не бойтесь, – сказала Лили, которой по-прежнему казалось, что она успокаивает перепуганного щенка.

Взгляд Пита, рослого оборванного мужчины, метался как у загнанного зверя. Лили остановилась перед ним и улыбнулась:

– Вас правда зовут Пит?

Наконец он устремил на неё свой безумный взгляд. На мгновение страх пропал, и в глазах Пита девочка заметила проблеск жалости. Он протянул обтянутую носком руку и коснулся растрёпанных волос Лили. Ей вдруг снова стало жутко. Отскочив, она споткнулась о хвост Сларба и упала. Пит ахнул и отдёрнул руку, словно коснулся раскалённого угля. Его глаза опять наполнились безумием.

Сларб застонал и попытался встать. Приоткрыв чёрный глаз, он смотрел на Лили.

Девочка вскрикнула и поползла прочь, но Сларб не погнался за ней.

Пит крепко пнул его и так двинул чешуйчатой мордой о землю, что Клык вновь потерял сознание. Шагнув к Лили, Пит взял её на руки, и она с ужасом поняла, что её несут не в сторону дома. Пит тащил девочку в глубь Глибвудского леса.

Подо остановил коня на опушке. Он не бывал в Глибвудском лесу с детства – в те времена охотники и лесничие истребляли опасных животных. И вот теперь одноногий безоружный старик стоял на краю леса, кишащего голодным зверьём. Малыш тяжело дышал и вглядывался в сумрачные заросли.

След Сларба было нетрудно заметить. Он вёл от города через поля. Чем ближе к опушке, тем чаще попадались заброшенные фермы. Старые заборы покосились, остовы домов стояли среди полей обгоревшие и пустые. Некогда там жили, трудились и любили – а теперь развалины напоминали могильные камни. Погоняя Данни, Подо вспомнил юность, проведённую в Глибвуде. В те времена жители Скри ещё не слышали имя Нага Безымянного…

И сердце старика наполнилось гневом.

– Она там, Малыш, – сказал Подо, кивнув в сторону леса, и похлопал коня по холке. – Пойдём искать нашу девочку, Данни.

Он щёлкнул языком, и Данни перешёл на галоп.

Хотя над домом Игиби сгустились сумерки, огонь в очаге не разводили. Лампы тоже не горели. Джаннер, Тинк и Ния молча сидели в темноте и ждали. Уже не первый час.

– Мама, – наконец сказал Джаннер.

Ния, сидящая с опущенной головой на стуле, посмотрела на сына.

– Прости меня. Прости, что я снова её потерял… – Джаннер отвернулся: его душили слёзы.

Ния встала и зажгла лампу. Поставив её на подоконник, она села рядом с сыном.

– Ну-ну, не плачь. Всё будет хорошо. Не надо плакать из-за того, что уже случилось. Главное – то, что сейчас. Прошлое и будущее не в нашей власти…

– Я боюсь, что Лили не вернётся, – признался Тинк.

– Думай только о настоящем, мой милый. Ни о чём больше. Глупо ломать голову над тем, чего ещё не произошло. Для Подо сейчас самое главное – найти Лили, а не думать о том, что случилось и кто виноват. А мы должны ждать дедушку дома и не терять надежды. Она как угли в очаге: даже если вечером они потухли, утром их можно раздуть заново…

Джаннер не удержался:

– Поэтому вы с дедушкой никогда не вспоминаете о нашем отце? Потому что «прошлое и будущее не в нашей власти»? – Глаза мальчика наполнились слезами. – Если Лили не найдётся, мы сделаем вид, что её никогда и не было? Как Эсбена?

Ния застыла.

Джаннер уставился в пол и затеребил край рубашки. Напряжение, повисшее в комнате, было нестерпимо, но извиняться он не желал. Джаннер знал, что Ния права насчёт надежды. Он тоже так думал. Но ему было горько оттого, что мать и дед похоронили память о его отце.

– Джаннер…

Мальчик взглянул на мать. Ния являла собой воплощение силы: голова гордо вскинута, спина выпрямлена. Но глаза женщины были полны противоречивых чувств – казалось, она в любой момент может разрыдаться или вспыхнуть гневом.

– Я знаю, что тебе трудно, но придётся довериться мне, – сказала Ния. – Есть вещи, которых ты не понимаешь.

Джаннер вздохнул и отвёл глаза, но Ния решительно взяла его за подбородок и повернула лицом к себе:

– Однажды ты узнаешь, почему мы не говорим о твоём отце. Вы оба узнаете, – добавила она, взглянув на Тинка. – Но он погиб несколько лет назад, а ваша сестра ещё жива… надеюсь. – Ния посмотрела в окно и ахнула. – Кто-то едет!

Джаннер вскочил и распахнул дверь. По тропинке к дому ехал всадник.

Никто не смел шевельнуться. Наконец Джаннер убедился, что это действительно Подо. Рядом трусил Малыш.

«Где же Лили?»

У мальчика возникло ужасное ощущение, что в магазине Оскара он видел сестру в последний раз.

Тинк бросился навстречу дедушке, остальные последовали за ним. Подъехав на бросок камня, Подо заговорил.

– Лили здесь, – сказал старик. – Она жива.

Тинк завопил от радости и помог сестре сойти с уставшего коня.

Джаннер чуть не упал в обморок от облегчения. Он взглянул на мать, которая стояла на пороге, скрестив руки на груди. В глазах Нии потухал последний свет заката, и они напоминали угли, дымящиеся в очаге глубокой ночью.

29. Пещерные глаты и хохлатые диглы

Вся семья захлопотала вокруг Лили. Рядом с ней усадили счастливого Малыша. Джаннер стал раздувать огонь. Мальчики засыпали Подо и хихикающую Лили вопросами, но Ния велела дать сестре и дедушке отдохнуть.