На берегу Тёмного моря

Она повернулась и заковыляла через подлесок, ожидая, что вот-вот за спиной раздадутся крики. «Может быть, я успела их предупредить, – подумала Лили. – Может быть, они сбежали, а может, спрятались и ждут, когда Сларб уйдёт подальше».

А может, они уже погибли.

Лили выбралась из зарослей и заковыляла в сторону городка. За спиной раздался яростный рык: Сларб продирался сквозь кусты в погоне за ней. Лили прибавила ходу, думая лишь о том, как скрыться от этого чудовища, и проклиная свою хромую ногу, Клыков и высокую траву, которая мешала идти.

Девочка зацепилась платьем за сучок и, обернувшись, увидела Сларба, который бежал к ней, оскалив жёлтые клыки. Тогда Лили свернулась в клубочек, крепко зажмурилась и стала просить у Создателя быстрой смерти.

28. В лесу

Мальчики, не обменявшись ни единым словом, подбежали к дому. Ния распахнула дверь и бросилась к ним навстречу.

– Где дедушка? Где Лили? – спросила она.

Едва отдышавшись, сыновья рассказали ей, что произошло. Ния бросила на Джаннера полный досады взгляд, от которого мальчику стало больно. В животе у него всё похолодело.

Ничего не оставалось делать – только ждать.

Так сказала и Ния. Судя по гордой осанке и расправленным плечам, она была сильно встревожена. Чем больше Ния боялась, тем решительней держалась.

Обняв мальчиков за плечи, она повела их в дом. Братья долго сидели у пустого очага, не говоря ни слова. Взгляд Джаннера блуждал по комнате, и всё, что он видел, напоминало ему о сестрёнке – коврик Малыша на полу, свистоарфа на каминной полке… Он со стыдом вспомнил, сколько раз сердился на сестру за то, что приходилось её дожидаться: как будто бедняжка была виновата, что родилась со скрюченной ногой! Он вспомнил, сколько раз поддразнивал Лили за суету вокруг Малыша, хотя пёсик заботился о ней гораздо лучше, чем старший брат. Джаннер вспомнил звонкий голосок, наполнявший дом музыкой, и ему стало очень тоскливо. Он откинулся на спинку кушетки и уставился в потолок, чтобы не заплакать.

Сларб прыгнул на Лили, злобно обнажив клыки. Девочка, напуганная до полусмерти, старалась не думать о длинных зубах, впивающихся в её тело, о яде, проникающем в жилы, – она вдруг вспомнила о своём уютном доме и чуть не заплакала при мысли о том, что больше никогда его не увидит.

Лили представила братьев, дедушку и маму, которые стояли на лужайке и махали ей. Она подумала о Малыше, надеясь, что Джаннер и Тинк будут его кормить и хоть иногда чесать брюшко…

Вдруг рык Сларба оборвался. Лили, дрожа, открыла глаза и увидела, что Клык отчаянно цепляется за чью-то руку, которая крепко держит его за глотку.

Лица человека она не видела, только прядь белых волос – но рука, обхватившая шею Сларба, была до локтя скрыта грязным вязаным носком.

Вращая глазами, Сларб царапал и рвал обтянутую носком руку – но тщетно: противник не сдавался. Сларб попятился и развернулся – и тогда Лили увидела долговязого Пита Носка, которому хватило то ли храбрости, то ли глупости (возможно, того и другого вместе), чтобы напасть на Клыка с голыми руками… ну, не считая носков.

Напрягая все силы, крепко зажмурившись, Пит душил извивающегося Сларба. Клыки ящера истекали желтоватым ядом, но двигался он всё медленней.

Лили подумала, что, может быть, она и не умрёт. Пит тяжело дышал и из последних сил удерживал бьющегося Клыка, и хотя в тех местах, где когти Сларба прорвали кожу, сквозь носок проступила кровь, Пит и виду не подавал, что ему больно.

Сларб снова развернулся – так резко, что ноги Пита оторвались от земли. Клык стал метаться туда-сюда и хлестать хвостом по кустам. Наконец он рухнул на колени, а потом и вовсе повалился без сознания.

Пит лежал сверху, хватая ртом воздух. Затем он осторожно высвободил руку, которой держал шею твари. Заметив Лили, Пит встал и смущённо принялся отряхиваться.

Лили по-прежнему лежала, скорчившись, у кромки леса и подозрительно разглядывала своего спасителя.

– Спасибо, – робко сказала она. – Вы очень храбрый.

Пит, утомлённый борьбой, молча смотрел на неё.

Лили показалось, что она разговаривает с испуганным животным. Её всей душой повлекло к Питу, как когда-то к Малышу, когда тот был ещё слепым щенком. Что-то в лице Пита показалось девочке знакомым… хотя раньше эта мысль никогда не приходила ей в голову. Она, конечно, видела, как он расхаживал по городку, но никогда не задерживалась, чтобы посмотреть на него повнимательней. Лили знала, что Пит склонен болтать с фонарными столбами и атаковать уличные вывески, но никогда в жизни с ним не разговаривала. Да и никто не разговаривал. Жители Глибвуда обращали на Пита Носка не больше внимания, чем на бродячую собаку.

Лили подумала, что на её месте любой нормальный человек испугался бы – но ей почему-то не было страшно. В нескольких шагах от неё лежал ещё живой Клык; кроме того, она находилась на опушке Глибвудского леса, в обществе безумца, хотя и спасшего ей жизнь. В безумии Пита можно было не сомневаться, как и в том, что Тёмное море тёмное[31]. Но почему-то, как ни странно, Лили стало спокойно. Она выбралась из-за куста. Пит вскрикнул и шарахнулся.