Читаем На бетоне полностью

Коммунистов критикуют, типа, преклоняются перед трупом — забальзамировали Ленина и поместили в склеп на Красной площади. Но это, пардон, всеми нормальными людьми расценивается как музей. Вы же ходите в Эрмитаж и Исторический музей в Каире и рассматриваете древнеегипетские мумии. И коммунисты носили значки и побрякушки и вешали на стену портреты с ЖИВЫМ Лениным, а не с его трупом. И говорили "Ленин и сейчас живее всех живых". То есть культивировали всё-таки жизнь, а не смерть.

А взять любую другую религию — везде культ смерти, что в христианстве, что в исламе. Жизнь рассматривается как прелюдия к реально прекрасному существованию в некоем раю… после смерти. Понятно дело, что эти сказки полезны в старости, чтобы не страшно было умирать. Но зачем молодым людям верить в эту чушь, я не понимаю.

Касаемо каббалистических знаков и символов.

Вот нельзя носить свастику, потому что злые дядьки с таким логотипом на одежде развязали 2-ю мировую войну и умертвили туеву хучу народу. Превратили живых людей в трупы. А вот носить изображение самого трупа — можно.

Меня прямо подмывает сделать такой эксперимент. Есть у меня пациентка, девушка 25 лет, работает учительницей младших классов, и совсем не дорожит работой))) Уже один раз увольнялась, возвратилась, но теперь твёрдо намерена уйти на другую, нормальную, работу. Попрошу её, чтобы разъяснила деткам за акробата на кресте)))

* * *

19.10.2019 г Половой анамнез

Нормальный врач никогда не будет выуживать у пациента не относящуюся к делу информацию. Я, например, если не госпитализирую человека, даже не спрашиваю обязательные вещи — диабет, аллергия на лекарства и т. д. Просто заполняю обязательные графы опросника от балды, и всё. Это же отказная история, никто её не будет проверять, зачем же тратить время? Если неосторожно задашь вопрос по анамнезу, то всё, тебя заебут историями из жизни.

А есть такие мудаковатые интерны, или врачи с синдромом интерна, которые скрупулёзно со всеми подряд проговаривают все вопросы из опросников — эпид. анамнез, количество беременностей и родов, хронические заболевания, прочую эпидерсию.

Помню, был один дурачок лет 30-ти, который допрашивал тёлочек за их личную жизнь — когда начала половую жизнь, сколько было партнёров, как часто трахается и так далее. А был он терапевтом приёмного отделения, принимал ГБ-кризы, ИБС, стенокардии, диабеты, и по работе интимные подробности пациенток ему были совсем не нужны. Видимо, такими разговорами он компенсировал отсутствие собственной личной жизни.

Ещё был один 80-летний невролог, он консультировал пациентов больницы, в которой не было своего неврологического отделения. За ним ходили толпами чисто поржать. Заходит он в палату терапевтического отделения, например, садится на кровать к старухе такого же возраста, как он, и начинает спрашивать: "Ну что, в каком возрасте начала половую жизнь? Мужиков сколько было? Детей сколько? А беременностей? 9 абортов, говоришь? Ага… А какие позы предпочитала? На сеновале, говоришь… Ага…"

Потом он отключался, несколько минут сидя спал, потом, очнувшись, начинал по новой: "Ну что, в каком возрасте начала половую жизнь? Мужиков сколько было?"

Это было шоу.

А вот как собирают половой анамнез профессионалы, которым это необходимо по работе.

Недавно в больницу скорой помощи доставили девушку с направительным диагнозом "Апоплексия яичника". В приёмное отделение влетела гинеколог, гориллообразная дама, этакая мини-годзилла, за ней на полусогнутых семенила испуганного вида ординатор.

Гинеколог поковырялась у пациентки в письке и пошла писать осмотр, на ходу скомандовав:

— Анализы, УЗИ-МУЗИ! (медсестре)

— Собери анамнез! (ординаторше)

Через несколько минут ординаторша вернулась к врачу, и что-то там проблеяла, типа, "пациентка волнуется, отвечает невпопад, не готова к продуктивному диалогу"…

— Чего? — рявкнула доктор. — Слышь… ты чо, сука, тупишь?! Поди узнай у этой пизды, как она трахается, с гандоном, без, прерванный акт, спираль, гормоны… Давай быстрее, в операционную пора бежать!

…В отсутствие деда-невролога было бы интересно на приёмы этой гинекологической дамы походить)))

* * *

18.10.2019 г Долги наши гражданские

Как-то раз "скорая" доставила в приёмное отделение бомжа с левым диагнозом "Эпилепсия"

Следом за ним поступила истеричка тоже с с левым диагнозом "ТИА", вся такая модная, благоухающая. Бомж тоже благоухал, но несколько иначе)))

И усадили её на кушетку рядом с бомжом (на фото эту кушетку видно), просто других кушеток в смотровом кабинете не было. Какое-то время она проявляла недовольство молча — поджала губы, скривила ебличико…

Но когда бомж стал громко пердеть… её прорвало:

— Что это такое? Почему это животное держат рядом со мной?! Для таких ДОЛЖНЫ быть отдельные помещения!!!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное