На ближневосточных перекрестках

…Едем в Шибам, хадрамаутский Манхаттан, известный своими глиняными небоскребами. Сразу за чертой города, фактически сливаясь с ним, раскинулась деревня. Сухейль-эш-Шаркий. Мощенная камнем дорога петляет между деревнями и небольшими городками, застроенными однообразными двух- и трехэтажными домами. Сразу за пригородом проезжаем Тарис с развалившимся феодальным замком, расположенным у подножия горы, и белоснежным куполом мавзолея шейха Абд ар-Рахмана — местного вали. Далее идет деревня Марак-эль-Ас, затем Эль-Гураф — центр одного из владений племени яфи в прошлом веке.

Все дома прячутся за высокими заборами. Огороды и пальмовые рощи вынесены за ограду. Куда ни бросишь взгляд, всюду пальмы, пальмы. Вся долина Хадрамаута, как в рамке, обрамленная отрогами гор, кажется большой плантацией, где растет около миллиона пальмовых деревьев.

В Хадрамауте насчитывают 12 сортов пальмы. Лучшим считается «мадини», саженцы которого были доставлены из Медины, затем следует сорт «зуджадж» с желтыми большими финиками, далее — «багаль», тоже с желтыми, но более мелкими плодами, и местный сорт «сокотри» с маленькими красными плодами. Сейчас февраль, и я вижу, как местные жители ухаживают за пальмой. Быстро взбираясь по корявому стволу на верхушку, крестьянин осматривает крону, называемую «саф», и — главное — сердцевину кроны (муклум), откуда появляются тугие стрелки женских соцветий (хил) или мужские цветы (фухта). После опыления на женских соцветиях появляются плоды, и в августе их можно собирать. В зависимости от урожая, сорта и условий гроздь может весить до 8 кг. На хорошей пальме число таких гроздей достигает 10–12, т. е. иное дерево может принести до 100 кг фиников.

В Хадрамауте крестьяне практически используют все, что можно получить от пальмы. Собранные осенью финики они очищают от косточек, тщательно перемешивают их в однородную массу и заполняют ею большие глиняные кувшины для хранения. Бедуины набивают финиками козий бурдюк и возят его с собой как неприкосновенный запас. Крестьяне толкут косточки в ступе и скармливают скоту. Из волокон ствола пальмы делают веревки, из пальмовых веток после соответствующей обработки также скручивают веревки. Сучки, остающиеся после обрубки веток, служат топливом. Что касается самих листьев пальмы, то, как говорилось выше, они идут на изготовление циновок, предметов домашнего обихода, на топливо. Даже исчисление меры площади в Хадрамауте связано с пальмой. Большая длинная ветка пальмы с листьями, называемая «джарида», равняется в среднем 3 м. 1 джарида в длину и 1 джарида в ширину дают меру площади — матыра.

Поэтому стоит ли удивляться тому, что хадрамаутский крестьянин от зари до зари кропотливо трудится в своей пальмовой роще, любовно ухаживая за крошечными пальмами, ласково называемыми «караба», ежедневно обрабатывая землю у двух- и трехлетних деревьев (макля) и взбираясь по сучкам на взрослую пальму, чтобы очистить ее крону и осторожно удалить хашаф — обломанные ветром или птицами веточки с еще не созревшими финиками.

Дорога шуршит под колесами автомашины. Мимо мелькают деревни Сук-эль-Махри, Ба-Бекр с большими домами зажиточных шейхов, Беллель, Хота-эль-Гарбия, Хазм. Наконец на горизонте показываются небоскребы Шибама. Шибам, входивший в состав владений султана Каити, был окружен землями султана Касири. В те времена, чтобы из Сейюна попасть в Шибам, следовало преодолеть несколько таможенных кордонов.

Шибам представляет собой своеобразный памятник архитектуры. Поражает то, что он возник на самом юге Аравии, где непосвященный предполагает найти только бесплодную пустыню и суровые горы. Поэтому можно понять чувство человека, впервые увидевшего 12-этажные небоскребы в Хадрамауте. Если добавить, что эти дома сооружаются из глины, станет очевидным большое мастерство и искусство строителей. Шибам издревле играет важную роль в торговле Хадрамаута, и недаром местное население называет его «глазом и хребтом» Хадрамаута. Дома Шибама поднимаются из песка, образуя гигантскую квадратную глыбу. Фасады десятков домов сливаются в одну монолитную стену. На протяжении веков эта область была ареной кровавых схваток и жители городов спасались от опустошительных набегов в своих небоскребах. Проникнуть в город можно только через одни-единственные ворота, которые закрываются с наступлением сумерек.

Поднимемся по крутому холму вверх, к воротам, ведущим в Шибам. Сразу за входом, направо, стоит султанский дворец, в котором сейчас расположились представители народной власти. Ходим по пустым комнатам запущенного дворца, любуемся резными решетками, массивными дверями. Глава местной администрации, именуемый здесь «маамур», умещается со своим немногочисленным штатом в двух-трех комнатах. А остальные пустуют, покрываются пылью и разрушаются под неумолимым воздействием времени.

Выйдя из дворца, мы решили побродить по узким улицам-коридорам. Нас сопровождает шумная толпа местных ребятишек. Посередине улиц, в канавах, собираются нечистоты: здесь нет закрытой канализации, как в Сейюне.