На ближневосточных перекрестках

Город Шабва можно найти на карте только крупного масштаба. Столица Хадрамаутского царства была разрушена химьяритами в III в. Перестав существовать на политической карте Южнрй Аравии, она стала желанным местом для археологов. До начала второй мировой войны здесь проводил раскопки английский археолог Гамильтон. Он открыл глубокие колодцы, которые были забиты костями людей и животных. После разрушения Шабвы, как предполагают ученые, сюда вернулись уцелевшие жители и, очищая территорию разрушенного города, свалили в глубокие ямы, служившие раньше зернохранилищами, останки погибших людей и животных. В декабре 1974 г. в Шабве начала работать археологическая миссия Центра французских исследований при Парижском университете, возглавляемая Жаклин Пирен — известной исследовательницей истории и эпиграфики древней Аравии, знакомой нам по книге «Открытие Аравии, Пять веков путешествий и исследования» (М., 1970).

Уже в первый сезон французы откопали прямоугольное здание с глубокими ямами, заполненными костями и мусором, пещерную гробницу, южные ворота прежней городской стены и часть террасы храма. Энергичная Жаклин Пирен рассказывала нам о планах экспедиции и значении обнаруженных памятников.

Добыча и торговля солью — основное занятие небольшого племени бальабид, живущего в окрестностях Шабвы. Серые коробочки глинобитных домов прилепились к широкой, заваленной огромными камнями долине, редкие деревья и ни одного, даже крохотного участка возделанной земли — такова Шабва. У жителей пустыни, как уже говорилось, земледелие вообще считается занятием недостойным, а здесь еще примешивается и другая причина: в Шабве — один колодец, да и тот с горько-соленой водой. Питьевую воду привозят на грузовиках из колодца, расположенного в двух часах езды отсюда.

Но Шабва живет и существует уже несколько тысячелетий. Кочевники, осевшие на негостеприимной земле города, занялись торговлей солью — занятием более почетным и доходным, чем земледелие, хотя и не столь уважаемым в среде бедуинской вольницы, как разведение скота.

В то же время купцы, зная хорошо о нравах рыцарей пустыни, спешили заранее заручиться покровительством какого-либо могущественного племени, которое могло бы за определенную плату обеспечить им безопасность путешествия и сохранность товаров. Постепенно кочевники входили в долю, становились торговцами и, если на территории племени оказывалась, скажем, соль, как это случилось в районе Шабвы, со временем превращались в монопольных поставщиков этого товара на местный рынок. Поэтому Шабва не имеет крепостных стен: ведь здесь живут вчерашние бедуины, которые не только добывают и перевозят соль, но и считают себя всегда способными защитить свои караваны от набегов.

Один из членов племени бальабид, Мухаммед, водил меня к подземному соляному карьеру. На глубине 20 м. сумрачной пещеры, своды которой сверкают серыми кристаллами соли, бежит затянутый пленкой подземный ручей. Соль скалывают прямо со свода большими мотыгами, затем вытаскивают на поверхность в циновочных корзинах и тут же упаковывают в большие тюки для транспортировки на верблюдах.

Мой собеседник сухощав, невысокого роста, с живыми серыми глазами и редкой бороденкой. Он сидит на корточках. Его поясницу и колени охватывает расшитый красными и зелеными нитками пояс (хабва), на ногах — бедуинские сандалии с верхом, покрытым кожей, и с подошвами из автомобильной покрышки. Цветная, кустарного производства юбка, богато расшита желтыми и красными нитками и оторочена бахромой. Эта юбка, называемая в Южном Йемене «фута султани» (султанская юбка), стоит довольно дорого и надевается но случаю праздников и поездок в гости. Сегодня как раз такой случай: в Шабву из Адена приехала группа ученых для осмотра археологических раскопок. Перед европейцами нужно выглядеть не только красиво, но и — главное — достойно.

Преодоление племенных пережитков — один из важных вопросов социального развития двух йеменских государств. В Северном Йемене племена продолжают играть важную политическую роль. В Южном Йемене проблемы племен фактически не существует с момента провозглашения независимости в 1967 г. Она лишь иногда проявляется в наивной попытке некоторых йеменцев подтвердить права своего племени на находящиеся на его территории природные богатства, хотя сейчас известно всем и каждому, что все богатства недр принадлежат государству.