На ближневосточных перекрестках

В большом складе мы осматриваем уже готовые изделия. При хорошем обжиге стенки сосудов имеют ровный бело-розовый цвет, при плохом же или неровном огне изделие получается каким-то пестрым: розовые цвета разных оттенков перемежаются с белым и серым, видны налеты и белые выцветы, доказывающие присутствие солей в глине и воде. Поднимаю несколько черепков: темная полоса с мелкими частицами навоза проходит в центре толстого, до конца не спекшегося слоя. В хорошо обожженных черепках частицы навоза выгорают полностью. Такая малоприятная присадка в глину добавляется, по-видимому, для того, чтобы не только увеличить вязкость, но и повысить капиллярность стенок готового изделия. Ведь зир и другие сосуды используют не только для хранения, но и для охлаждения воды: поднимаясь по капиллярам стенок сосуда, капельки воды испаряются с поверхности и охлаждают ее на несколько градусов. Такие «потеющие» на жаре сосуды я встречал в городах, на базарах, стоянках такси и автобусов не только в Йемене, но и в других странах Ближнего Востока.

Мой визит к гончарам прерывается несколько неожиданно. Появляется хозяин склада, а с ним возница с телегой, в которую впряжен верблюд. Начинается быстрая погрузка. Из разговора и отрывочных реплик узнаю, что завтра в порт Джибути уходит самбука и еще сегодня нужно успеть заготовить документы, погрузить отправляемые туда горшки. Гончары суетливо бегают от склада до телеги и обратно, и лишь возница, йеменец средних лет, не принимает участия в суете. Он держит верблюда за узду и, успокаивая, ласково гладит его по замшевому, капризно морщившемуся носу.

Из Шейх-Османа отправляемся в Шукру Узкая дорога идет через соляные разработки, мимо аэродрома и казарм военного поселка. Слева видны обрывистые склоны горы Щамсан, изрезанной пещерами. Дорога круто поворачивает влево. Аэродром, коробки жилых домов и темные склоны горы, поднимающиеся, как декорации, на заднем фоне, остаются справа. Шоссе бежит параллельно полосе прибоя. В 200 м от дороги, на берегу, через каждые 5–6 км мелькают шалаши рыбаков — их временные, пристанища; здесь они вытаскивают лодки и выгружают рыбу.

Через полчаса въезжаем в дельту Вади-Абьяна. Три небольших городка Зинджибар, Куд и Гаар слились практически в одно поселение. Во время обильных летних дождей в горах Йемена в этом месте в сторону моря по вади сбегают мутные потоки дождевых вод, которые и послужили причиной возникновения оседлых поселений еще в глубокой древности. Именно здесь была обнаружена первая и пока единственная в Южном Йемене стоянка человека каменного века.

Высокие финиковые пальмы, заросли бананов, рощицы дынного дерева папайи с повисшими на тонком стволе темно-зелеными плодами тянутся вдоль дороги. сплошной полосой. Здесь впервые в 1947 г. была разбита первая хлопковая плантация, и в городе Куд сейчас находится единственный в стране хлопкоочистительный завод. Сегодня паводковых вод не хватает, и дельта Вади-Абьяна усеяна небольшими, окрашенными в белый цвет сторожками, закрывающими пробуренные артезианские скважины. Немного присоленная вода поступает с глубины 50–80 м и достигает в отдельных местах температуры +35–37°. В недрах земли бушует лава, и подводный вулкан, выплеснувшийся миллион лет тому назад в море и образовавший скалистый остров, на котором впоследствии возник Аден, все еще не успокоился.

В Южной Аравии, на побережье Аденского залива, уровень солнечной радиации в семь раз превышает уровень радиации в Москве и в два раза — в Кайре. Плодородная аллювиальная почва, — обилие влаги, тепла и солнца приводят к тому, что вегетативный период растений здесь значительно сокращается но сравнению с умеренными широтами. Арбузы здесь вызревают за 60 дней, и поэтому в течение года даже с учетом времени, необходимого для обработки почвы, можно получить три урожая арбузов и один урожай клевера на корм скоту.

Дельта Вади-Абьяна — своеобразный оазис на пустынном побережье Южной Аравии, где земледелие возможно круглый год. Вот и сейчас, весной, я вижу, как на одном участке собирают длинные бледно-зеленые арбузы, а на другом поле крестьянин, одетый в традиционную юбку, стоя на толстой доске, влекомой запряженным верблюдом, сгребает к краям поля верхний слой почвы. Эта доска в третьей провинции НДРЙ, как и в районе северойеменского города Забида называется «махи», а операция — «тамтыр»; цель ее — выровнять поле, снять верхний истощенный и засоленный слой почвы и нарастить обрамляющие поле небольшие валы (сум), достигающие высоты 1 м и более. Еще в раннем средневековье от религиозных преследований зейдитских имамов Северного Йемена сюда, в дельту Вади-Абьяна, бежали крестьяне из Забида — духовного центра соперничавшей секты шафиитов. Вместе с собой они приносили орудия труда и навыки сельскохозяйственного производства.