На ближневосточных перекрестках

Десятка два сложенных из необожженного кирпича домов, крытые циновками сарай, несколько закопченных печей — вот и вся деревушка гончаров. Она даже не имеет своего названия, и местные жители ее именуют просто. Махарик (Печи).

Знакомство с гончарным производством начинается со встречи с рабочим Али Баггашем. В 50 м от собственного дома он снимает тяжелым заступом (хигна) примерно полтора метра верхнего слоя земли и тем же заступом стесывает чистую глину, размельчает ее и заливает водой. Собственно говоря, это не чистая, жирная, идущая на изготовление высококачественных изделий глина, а тощий суглинок, в котором много серого песка. Местные гончары называют сырье словом «тын», имеющим в арабском языке много значений: глина, земля, ил, грязь. Воду, чуть солоноватую, он достает из колодца тут же, у карьера, с пятиметровой глубины.

Подпочвенные горизонты на всем протяжении от Адена до Зинджибара (в третьей провинции) залегают довольно близко от поверхности, и местные жители легко вырывают неглубокие колодцы.

Али рассказал мне, что в смоченный водой суглинок добавляют измельченный ослиный навоз в пропорции 4:1, затем состав перемешивают ногами, закрывают циновкой и оставляют «вызревать» до следующего утра. Поскольку добываемая глина содержит большое количество серого песка и примесей, добавка из ослиного навоза повышает вязкость материала, и делает возможным его обработку. На следующий день полагается перенести большие комки глины под навес, где трудится мастер. Для того чтобы передать действие «нести», «переносить», гончары употребляют здесь в новом для классического арабского языка смысле глагол «заффа», означающий «торжественно отводить невесту к жениху».

Идем дальше. В сарае под циновочным навесом работает мастер до имени Мухаммед. На нем застиранные короткие штаны и заляпанная грязью рубаха. В одном конце сарая врыт в землю толстый столб, рядом — закрытые мокрой тряпкой глина, ведро с водой, несколько круглых голышей и толстых дощечек с ручкой. В остальной части сарая сложены уже готовые, ожидающие обжига изделия: большие сосуды зир, пузатые бутыли, цветочные горшки.

— А где же гончарный круг? — спрашиваю я.

Гончар загадочно улыбается, — по-видимому, я не первый, кто задает этот вопрос, — и начинает демонстрацию своего искусства. Он берет круглое, уже обожженное донце — натуа, кладет его на врытый в землю столб, затем из куска глины делает толстый цилиндр и осторожно ставит его на донце. Смочив заготовку влажной тряпкой и держа левой рукой гладкий камень внутри цилиндра, а правой деревянную биту, гончар начинает быстро ходить вокруг изделия, ударами уплотняя его стенки, и цилиндр вытягивается. Теперь бесформенный кусок глины представляет собой заготовку для большого кувшина. Далее мастер скатывает толстую «колбасу» глины, равную периметру кувшина, накладывает ее на заготовку и вновь начинает работать битой и камнем, наращивая на несколько сантиметров стенки сосуда. Так повторяется пять раз, до тех пор пока сосуд не приобретает очертаний готового изделия. Тогда гончар берет обломок обыкновенной расчески и быстро наносит ею волнистые линии.

Смотрю и поражаюсь, как на глазах с помощью простого камня и деревяшки мастер без гончарного круга делает зир, имеющий правильные округлые формы и довольно привлекательный орнамент. Он знает о гончарном круге, называемом «даввар», но его не использует. В Лахдже, лежащем всего в 30 км отсюда, на гончарном круге делают бури — конусообразную верхнюю часть кальяна, куда помещают горящие угли и табак, однако здесь, в Шейх-Османе, на гончарном круге не работают.

Последний этап работы — обжиг. Он производится тут же, в печи, куда загружаются 80 больших зиров. Открытая печь сверху закрывается черепками, а сбоку — двумя металлическими бочками. Сам процесс обжига ведется с соблюдением правил, в которых отразились слагавшиеся веками навыки работы: в течение двух часов поддерживается малый огонь, чтобы изделия лучше просохли, затем разводится сильный огонь для обжига, и так продолжается до тех пор, пока четыре верблюжьи поклажи хвороста полностью не прогорят. Все отверстия в печи забиты черепками и глиной, однако температура в печи не очень большая, и, когда дует сильный ветер, гончары откладывают обжиг, так как не могут добиться нужной температуры.