На боевых рубежах

Мелитопольская зима какая-то особенная, мягкая и теплая. Весь город утопает в фруктовых садах, и я представляю себе, какой должен быть аромат весной, когда все это в цвету. Но сейчас здесь непролазная грязь, такая же липкая, как в Воронежской или Курской областях. Командующего фронтом генерал-полковника Толбухина спасает «додж». Только на этой машине большой проходимости он добирается, невзирая ни на какую погоду, до войск, расположенных на Днепре и Сиваше. Больше всего последнее время командующего беспокоит, видимо, правый фланг — это никопольский плацдарм немцев, против которых стоят две наши армии.

Гитлеровцы опоясали плацдарм несколькими глубокими траншеями и ходами сообщения, бесчисленным количеством окопов полного профиля и всевозможными заграждениями: минно-взрывными, фортификационными и противопехотными из колючей проволоки. Фашисты, конечно, занимают выгодную позицию. Она нависает над нашим правым флангом и дает противнику возможность угрожать наступлением на Мелитополь, Геническ и окружением наших войск, расположенных в треугольнике, вершина которого выходит почти под Очаков.

Командование фронта, учитывая это, требует, чтобы войска хорошо окапывались и одновременно начали готовиться к наступлению.

Наши саперы, как всегда, помогают решать эти задачи. 26-е управление оборонительного строительства возводит фронтовой оборонительный рубеж на участке Васильевка — Мелитополь — озеро Молочное я укрепляет ряд опорных пунктов западнее Мелитополя. Этим управлением теперь командует генерал-майор инженерных войск Николай Семенович Горбачев, о котором я уже упоминал в начале книги. За его плечами исключительно богатый опыт. Будучи сапером еще в первую мировую войну, Горбачев впоследствии прошел все командные должности в инженерных войсках и на оборонительном строительстве.

Второй день мы с ним объезжаем строительные участки и рубеж на лошадях — иначе невозможно из-за распутицы, — проверяем правильность выбора переднего края, посадку дзотов и качество выполнения всех фортификационных работ.

— Замечательно трудятся ваши старики, — с удовлетворением говорю я Николаю Семеновичу. — Смотрите, как амбразуру сделали чисто. Да и по времени они не отстают.

— А ты думаешь, если мы разменяли шестой десяток, так нас и на свалку пора? — с огорчением отзывается он. — Нет, дружище, мы жилистые и Родине еще послужим, вот увидишь.

Я успокаиваю Николая Семеновича и говорю ему, что ничего плохого не думаю о стариках строителях.

— Так-то оно так, — замечает генерал, — а вот из армии меня все же на тыловые работы назначили. А я, ей-богу, еще как бы покомандовал понтонерами... ведь все реки на запад от Днепра словно свои пять пальцев знаю.

Генерал замолк, а потом, подойдя ко мне поближе, тихо и совсем другим голосом спрашивает:

— Что там с Петровым стряслось?

— Ивана Андреевича увезли на самолете в Москву совсем больным. После ночной автомобильной аварии при выезде из Мелитополя в Акимовку он плохо себя чувствует.

— Вернется ли к нам?

— К нам уже назначен генерал Колесников.

Николай Семенович останавливается и недовольно пожимает плечами.

— Грустно, грустно. Нам, старикам, приходится уступать дорогу молодым, менее опытным. Впрочем, и мы, конечно, были в молодости такими.

— Ничего, Николай Семенович, и старикам найдется место в общем строю, — успокаиваю я Горбачева. В Мелитополе мы прощаемся: я ухожу к подполковнику Теслеру, а генерал уезжает к себе в управление, в Новониколаевку.

Семен Наумович, как всегда, встречает очень тепло, знакомит с новым начальником отдела заграждений подполковником Иваном Ивановичем Демченко.

— Ну, вот и познакомились, — говорит Теслер, когда мы с Иваном Ивановичем подали друг другу руки. — Я должен только вас обоих предупредить, что теперь у нас, во втором эшелоне, по ночам в одиночку ходить воспрещается.

— Почему? — удивляясь, опрашивает Демченко.

— На ночь глядя не хочется рассказывать всякие страхи, но придется. Вчера произошла диверсия, и представьте себе, на соседней улице, возле штаба наших понтонеров. Едва только стемнело, в квартиру начфина бригады вошел неизвестный и из пистолета убил его наповал. Сегодня где-то за кладбищем поймали этого бандита. На допросе он назвался бандеровцем. «Нас, — сказал он, — оставили здесь в разных населенных пунктах, человек двадцать, не меньше, под видом отставших от своих частей обозных солдат. Все переодеты в красноармейскую форму. Получили задание охотиться за генералами и старшими офицерами».

— Да, печально, — заметил Демченко. — Ну что ж, будем бдительнее, а эту гадину выведут, я не сомневаюсь.

* * *

В начале 1944 года наши войска уже пересекли старую государственную границу, вышли на линию Сарны — Ровно, а гитлеровцы все еще удерживали никопольский плацдарм, оставшийся в глубоком тылу. Крым тоже пока в их руках.

С конца января Иван Иванович Демченко, Аралов и я находились в батальоне Кувакина, который дислоцировался на прежнем месте, в Большой Белозерке, еще с осени.