На большой реке

— Я вижу только, что ты этой дикой розой увлечен... Но я уже сказала тебе: да, да, очаровательна.

И тогда уже совсем весело Игорь спросил:

— А что, если бы я женился на ней?..

Сумочка задрожала в руке Андриевской. Лицо ее побагровело даже сквозь пудру. Она пошатнулась. Сатановский поддержал ее за локоть.

— Что? Что ты сказал?! — по-русски, не по-английски воскликнула Андриевская. — Эта хабка (она так и произнесла из-за насморка), эта хабка хочет стать моей дочерью? Никогда! Только через мой труп!

И, отвернувшись от сына, гордо откинув гофрированную голову, она пошла в затихающий зал, сопровождаемая Сатановским.

44

Торжественное заседание открыл вступительным словом Марьин.

Речь его часто прерывалась — в тех местах, где оратор делал взволнованную паузу, — бурными аплодисментами.

Широко обозрел он в сжатом и остром анализе международное положение. Удачно высмеял «СЕАТО», с теплотой упомянул о Бандунгской конференции.

Через план ГОЭЛРО и через ленинское учение о мирном сосуществовании двух систем он естественно и закономерно перешел к строительству ГЭС.

— Товарищи! — сказал Марьин. — У нас в ходе строительства было и есть множество недостатков. Но в этот радостный и торжественный день, когда мы собрались здесь, чтобы одновременно отпраздновать и тридцать восьмую годовщину Великого Октября и нашу победу над Волгой, впервые в истории земного шара укрощенной волею и гением советского народа, — в этот день позвольте мне не говорить о недостатках. Мы зорко их отмечаем. Мы видим их. Мы напрягаем все наши силы, чтобы справиться с ними.

И мы одолеем их, если в сердце нашем будет вечным, неугасимым огнем пылать священный завет нашей партии: «Человек превыше всего!»

Закончив этим, Марьин предоставил слово для доклада главному инженеру строительства Николаю Карловичу Андриевскому. Рощин только что отбыл в краткий десятидневный отпуск. Его последним приказом, данным перед вылетом в отпуск, главный инженер официально назначался заместителем начальника стройки.

Андриевский не был оратором. Он сплошь читал свой доклад, лишь изредка возводя на слушателей выцветшие глаза и тотчас же опуская, так как через стекла, рассчитанные на чтение, он плохо различал лица, и ряды сливались перед ним в смутное белесое марево.

Его слабый, стариковский голос был слышен лишь благодаря усилителям, поставленным перед ним на трибуне.

Доклад Андриевского длился целый час. И при всем этом так разительны были, так способны были потрясти любое и каждое сознание те цифры, которые он приводил, что почти всякий раз очередная оглашенная им умонепостигаемая цифра вызывала долго не затихающие рукоплескания.

— В сроки, еще небывалые в мировой практике гидростроения, — говорил Андриевский, — героические строители нашего гидроузла выполнили следующие объемы строительно-монтажных работ. Назову только основное.

За четыре года вынуто и переработано сто двадцать миллионов кубометров грунта.

Забито сорок тысяч шпунтовых металлических свай. В основание гидротехнических сооружений уложено свыше пяти миллионов кубометров бетона и железобетона. Смонтировано триста семьдесят тысяч тонн металлических конструкций и арматуры.

Протяженность здания нашей ГЭС, как вы знаете, семьсот метров, — продолжал главный инженер. — И только в подводную часть здания мы уложили два миллиона триста тридцать тысяч кубометров армированного бетона.

На мгновение отрываясь от рукописи и глянув в зал, он произнес:

— На Волхове мы ногами бетон месили — уплотняли, так сказать, вместо вибраторов. А транспортом нашим были тачки да грабарки... А теперь, — тут он обрушил в зал цифры мощностей, запряженных на строительстве гидроузла. — Короче сказать, у нас на строительстве применяется более двух тысяч видов всевозможных машин и механизмов. Не штук, а видов! — подчеркнул он.

— Да что говорить! — воодушевляясь, сказал Андриевский. — Весь мир недаром дивится тому приросту выработки электроэнергии, который мы имеем в текущем тысяча девятьсот пятьдесят пятом году. Но в тысяча девятьсот шестидесятом году, в конце шестой пятилетки, в осуществление великих предначертаний Коммунистической партии, выработка электроэнергии возрастет против тысяча девятьсот пятьдесят пятого года примерно в два раза, а выработка гидроэлектрической энергии в два с половиной раза.

В заключение своего доклада он особо отметил целый ряд новаторских предложений, которые уже были внедрены на полный ход. Андриевский назвал в числе этих нововведений: безэстакадный намыв земляной плотины; облицовку плитами-оболочками; замену съемной деревянной опалубки бетонных блоков волнистой асбофанерой, которую не надо было снимать, которая намертво оставалась в бетоне; ванный способ электродуговой сварки и многое другое.

— Экономия от внедрения всех названных, а также и множества других более мелких рационализаторских изобретений и предложений дала уже нам сто двадцать миллионов рублей, — сказал он.

Закончил Андриевский такими словами: